– Ваша честь, прошлой ночью помещение, в котором работал мой клиент, было захвачено вооруженными полицейскими. Эти офицеры не были вооружены ордерами; они не были вооружены основанием; они не были вооружены оправданием своих действий. Но они были вооружены смертоносным оружием, Ваша честь. Дверь выбили, мой клиент подвергся насильственному и физическому нападению, и когда он доблестно пытался противостоять незаконному аресту, полиция вызвала дополнительных агентов и жестоко застрелила моего клиента так называемым транквилизатором, сделав его бесчувственным и неспособным сопротивляться. Моего клиента затем утащили с лестницы и посадили в клетку, а теперь его удерживают против его воли. Мне сказали, что моего клиента казнят, возможно, даже этой ночью, если суд не вмешается, чтобы предотвратить трагедию.
– Мистер Блумберг, вы выдвигаете шокирующее обвинение. Я не знаю об этом событии. Как зовут вашего клиента?
– Имя моего клиента… мм, имя моего клиента- Доберман, Ваша честь.
– Доберман, Доберман. Какой… как зовут вашего клиента, еще раз скажите, пожалуйста?
– Ну, Ваша честь, в настоящее время я не знаю полного имени моего клиента. Однако владелец моего клиента присутствует в суде, – он указал на меня, – и предоставит эту информацию.
– Владелец вашего клиента? Советник, если это шутка…
– Уверяю вас, это не шутка, Ваша честь. Возможно, вы читали об этом случае в последних газетах?
Вдруг забрезжил свет.
– Советник, вы случайно не имеете в виду попытку полиции задержать бежавшего от правосудия сегодня вечером на нижнем Ист-Сайде?
– Именно так, Ваша честь.
– Но, я читал, беглец скрылся.
– Да, Ваша честь, беглец скрылся, но мой клиент не сбежал. И мой клиент в обществе защиты животных, не по своей вине, и будет казнен, если его не вернут своему законному владельцу.
– Мистер Блумберг! Вы хотите сказать, что ваш клиент – собака? Вы вторглись на мой суд с заявлением о защите личной свободы собаки?
– Ваша честь, при всем уважении, я предпочитаю ссылаться на это экстраординарное приложение как на предписание о собачьих правах, учитывая уникальный характер моего клиента.
– Предписание о собачьих правах. Советник, этот суд не место для упражнений извращенного чувства юмора отдельного адвоката. Вы понимаете это?
– Ваша честь, при всем уважении, я полностью это понимаю. Но если бы я действовал по обычным гражданским каналам, я не сомневаюсь, что мой клиент умер бы, прежде чем я мог бы даже попасть в расписание. Ваша честь, независимо от того, что мы называем судом, будь то уголовный суд, Верховный суд, суд по делам суррогатного материнства или суд по семейным делам, все они являются судами права и справедливости. Это места, через которые мы, народ, осуществляем свое право на справедливость. Мой клиент может быть собакой, и я могу сказать, что я лично представлял