Но в этот раз Лев даже не улыбнулся.
– Какой кошмар, – еле слышно шептал он, раскачиваясь в такт причитаниям. – Ограбленные фермы, бездарная полиция, пчелы со своими интригами, нация – в панике…
– Ну, зачем же так сгущать краски, – возразил Ворон, совсем забыв о том, что произносил почти такую же тираду всего около часа назад. – Нация вовсе не в панике! В панике только барон Медведь, но если правда то, что я слышал о поставках молока в подчиненное ему министерство, то состояние паники давно уже стало для господина министра привычным делом.
– Да, но Гораций будет совать нос, куда не следует, – в отчаянии возопил король, – и ему мигом станет известно о нашем позоре!
– Ему и так известно, – напомнил советник. – Держу пари, славную статью Ягуара он перечитывал столько раз, что скоро сможет на каждом углу цитировать самые едкие замечания свободной прессы в адрес Вашего Величества и бестолкового Министерства лесных дел!
Лев хотел было вознегодовать, но вовремя сдержался. Что бы ни писала «Лесная газета», редакционному коллективу Ягуара была гарантирована абсолютная безнаказанность, при условии, конечно, что журналисты не нарушают Конституцию и все остальные законы, названиями которых так любил козырять Бобер. Даже в такие черные времена, какие переживало сейчас королевство, Лев очень гордился тем, что свобода слова остается незыблемой твердыней, способной обеспечить защиту интересов общества.
Ни для кого не было секретом, что три печатных СМИ княжества Джунгли каждый вечер направляли свои материалы на вычитку в княжеский дворец и, наверно, именно поэтому всегда писали именно то, что нравилось Горацию Великолепному.
Лев считал такое положение вещей возмутительным, и главный редактор единственного в Лесу средства массовой информации с жаром поддерживал его в этом мнении. Что же до остальных обитателей государственного олимпа, то министры часто предавались мечтам о том, как заманчиво было бы последовать примеру князя Горация и держать несносных папарацци Ягуара под контролем. Впрочем, о таком они действительно могли только мечтать. Свобода слова и право на доступ к информации были намертво зафиксированы в Конституции и, помимо Льва, не хуже растревоженной овчарки этот документ охранял назначенный короной адвокат. Никто во всем королевстве не имел достаточно смелости, чтобы по собственному почину противостоять господину Бобру, а значит, «Лесная газета» была так же неприкосновенна, как усыпанная драгоценными камнями древняя Библия, на которой монархи Леса испокон веков присягали при восхождении на престол.
Последний счастливый помазанник на царство угрюмо опустился на трон.
– Да уж, – кисло сказал он, – все, что написано в «Лесной газете», он использует против меня!
Ворон скорбно вздохнул.
– В наше