– Потерпи. Я рассчитываю к вечеру приехать в цивилизацию. Переночуем, отдохнём, за завтра сделаем все дела, отметимся с родственниками и назад.
– Кстати, какие тут деньги?
– Какое это имеет значение в век электронных платежей?
– А вдруг они не принимают карты?
– Да, и отправляют сообщения по телеграфу. Телетайпу. Завтра, завтра же вечером уе… уедем обратно.
– Не понимаю, как ты можешь сутками не спать.
– Ненавижу остановки в жопах мира.
Они продолжали ехать, пейзаж не менялся, дождь не прекращался и не усиливался. Боб попробовал включить радио, но ни одна нормальная станция не ловилась. Какието взвизги, треск и периодические заклинания диктора драматическим полушёпотом с присвистом. Сигнал сотовой связи был слабый, как придушенный, зато навигатор исправно рисовал красную линию маршрута, что, впрочем, было не так важно, потому что дорога теперь вела всё время прямо.
Марта завозилась, пытаясь найти в бардачке лекарства, Боб щёлкнул переключателем освещения в салоне.
– С ума сошёл! Выключи! Прямо в глаза.
– Просто хотел подсветить.
– Пожалуйста, не надо, и так режет…
– Дайка лоб, да у тебя температура!
Марта откинулась на спинку сиденья.
– Может, мне лечь сзади?
– Там не так много места. Это тебе не семейное авто папочки.
– И очень жаль. Нам бы сейчас не помешало.
– Станем старпёрами, будем ездить на таком.
– И кому здесь нужны твои триста лошадей?
– Могу выжать 150 миль, но тогда мы оставим подвеску в этой деревне. Оторвёмся через 300 км, обещают автобан, ну в местном понимании этого слова.
– Надо было лететь на самолёте.
– И торчать там весь уикенд? Спасибо, нет. И так идея маман с семейнообъединяющей встречей на кладбище, мягко говоря, напрягла.
– Так отказался бы.
– Очень остроумно. Хаха. Ты хотела проехаться по Европе? Наслаждайся.
– Теперь мне хочется умереть.
– Марта, камон. Мы с тобой гоним на супертачке, молодые, наглые, можем за содержимое отделения для мелочи наших кошельков купить всю эту деревню с её коровами и курами. Чтото она, курва, никак не закончится…
– Останови.
Автомобиль мигнул стопсигналом на элегантном изгибе багажника. Остановился у развилки. Дорога как раз неуклюже вильнула, намереваясь обогнуть жидкую берёзовую рощу, но не решила, с какой стороны это лучше сделать. На месте поворота образовалась лужа, в которую и вступил, выходя, Боб.
– Шит, мои мокасины, – он обошёл машину сзади, высоко поднимая ноги в коротковатых льняных брюках, и открыл пассажирскую дверь.
Марта сидела не двигаясь.
– Ээээ, старушка, ты чего? Совсем сплохело тебе? К врачу срочно? Сириёз?
Марта молчала.
– Вот же, блин… попробуй тут теперь… угораздило… а если и правда карточки не берут… и страховки международные… дикость какая.
Боб