После войны в городе встречалось много увечных людей, обделенных судьбой и пострадавших от военных передряг. Так, по улице мимо нашего дома каждое утро ковылял на костылях человек, увешанный музыкальными инструментами. Их них помню трубу и флейту – блестящих и красивых.
Любой заметил бы, что передвигался этот музыкант с большим трудом, а его опухшие ноги едва помещались в каких-то немыслимых опорках. Ковылял он в сторону рынка.
И вот однажды там, на рынке, я услышал, как хорошо этот человек играет на трубе, флейте, гармошке, какой-то необыкновенной формы и бог знает еще на чем.
Я узнал у мамы, что фамилия этого музыканта Фишер. Пострадал он из-за своей немецкой фамилии (а может быть, и из-за происхождения). Его, похоже, отпустили из тюрьмы или лагеря умирать на волю. А он вопреки всему выживал, но не побирался, а честно зарабатывал на хлеб. Хотя давалось это ему с большим трудом.
Но он, по всему, держался изо всех сил и еще нес людям радость и поражал их своим мастерством и упорством.
Его виртуозная игра на многих инструментах привлекала немало слушателей и вызывала неподдельное восхищение. Надо сказать, что конкурентов у Фишера всегда находилось много, но их пиликанье и треньканье не сильно привлекало зрителей.
Возможно, его несгибаемое упорство и высокое мастерство вызывали не только во мне не жалость, а уважение.
Летняя посуда
Лето 1941 года началось с того, что к нам в гости приехала Ниночка. Она моя двоюродная сестра – дочка брата моего отца. Ее привезли на лето из Ленинграда.
А вскоре началась война. Через месяц после ее начала в Вологде оказался проездом ее отец – Николай Свешников – командир Красной армии.
Он ехал в тыл за пополнением. Рассказывали, что отец обратился к брату с просьбой, взять его к себе в часть.
Отец, по наивности своей, полагал, что война быстро закончится, а он так не успеет повоевать. Правда, его уже мобилизовали и направили в службу воинских сообщений. Но отцу казалось, что связь через Вологду с фронтом будет всегда надежной, но война до нас не дойдет.
Брат же, похоже, со своей частью едет бить немцев. А отцу ничего не достанется, и скорая победа свершится без его участия.
Как потом отец рассказывал, брат его «успокоил» – не спеши, всем, похоже, придется повоевать. А вот, если что со мной случится, то помоги моим, чем можешь.
Так и оказалось. Уже осенью связь с Ленинградом прервалась. Ниночка так и осталась жить с нами. Первого сентября она пошла в школу. Я по причине своего малолетства стал ей завидовать – Ниночка уже взрослая – она ходит в школу, а меня даже в детский садик не берут.
Наступило лето второго года войны. Ниночка рассказала, что в школе бывают каникулы, и мы целыми днями играли с ней и с ее подружками. Игр было много. Все их разнообразие можно разделить на девчачьи и на мальчишечьи.
У девчонок наиболее частыми были игры «в дом».