– Сегодня у брата премьера, не опоздать бы… – В словах Заретты послышалось беспокойство.
– Опоздать? С Найтом не опоздаешь, – произнес Илвис улыбаясь. – Тем более, что сегодня он обещал подбросить меня, и должен здесь быть через полчаса, как минимум.
Квентин чуть не плакал от ужаса, не решаясь войти в главный зал.
– Ну, вот, я говорил? – грустно прокомментировал Хэпи.
Сола, заметив вошедших, оттолкнула Гордаса. Тот по- театральному упал перед ней на одно колено.
– Что это было? – спросил Квентин негромко. – Только что….
Гордас оборвал его криком:
– Не мешайте репетиции!
– Гордас решил опять идти против всех. – холодно догадался Хэпи.
– Что-то я не помню такого в сценарии! – опомнился наконец пришедший в себя Квентин.
– Так ты ж сценарии никогда не читаешь! – зло резанул Гордас, вставая.
– Генеральная репетиция назначена совсем в другом месте, – невозмутимый тон Хэпи не выдавал симпатий.
Сола стыдливо потупилась.
Верти и Азраил громко рассмеялись, заглянув в двери.
– Репетиция назначена в малом зале. Затерялись? – Впервые за долгое время Азраил был весел и шутил.
Сола остановила на нем глаза, и теперь ей было больно, почти физически больно отвести их, и она не отводила, как можно дольше всматриваясь в Азраила, словно стараясь впитать в себя видимое. Абсолютно забыв о присутствии других, о присутствии их вообще, в целом мире, а не только в этом зале, она не могла произнести ни слова.
– Все по привычке – сюда. – Хэпи опять не выдержал паузы.
– Идем! – позвал Верти, увлекая за собой Азраила, Гордаса и Хэпи.
– Куда? – спросил Квентин растерянно, вылетев вслед за ними. Вдруг он остановился и, не сделав еще шага, повернул обратно:
– Сола! – позвал Квентин сдержанно.
Сола перевела на него отрешенный взгляд.
– Идем.
– Мне вчера сон странный приснился. – Заретта перебирала в руках новенькие кисти, купленные только что на выставке.
– Сон? Расскажешь, может быть? – непонятно на что вдруг обиделся Илвис.
Заретта задумалась. Джексон спокойно лежал у ее ног и внимательно вглядывался в даль.
– Я теперь смогу закончить свою картину…
– Это ту, что ты не можешь дорисовать уже несколько лет? – Илвис живо представил стену в доме Заретты, на которой, он помнил, висели ее картины.
– Да. Ту самую.
– Что на ней изображено?
– Ну… – Заретта замялась. – Это сложно… – Не понимаю. Объясни.
Заретта разложила кисти в ряд на коленях.
– Я же тебя не могу спросить: о чем твоя скульптура? То, что мы видим, лишь поверхность, искусство гораздо глубже…
Илвис одобрительно кивнул.
– Так и с моей картиной. Я думаю, больше всего это похоже на разрушенный город, только вот в центре его… Теперь я знаю, там