– Все так плохо, да?
– Кинул он нас отстойно, – говорит Марина. – Хотя без него лучше.
Сусæг цыд[12] у Арлеты и Феликса.
Я в обществе Илоны и еще пяти девушек торчу в комнате с задернутыми шторами. Мы ждем жениха. На Илоне бежевое платье-футляр и бежевые туфли. Она сделала укладку – лоб открыт, локоны спускаются по щекам. Остальные девушки в розовых, коралловых, зеленых и прочих одноцветных платьях, обувь и сумки в тон. Я – единственная, у кого платье с рисунком (голубые цветочки на сером фоне), и обувь отличается от него цветом (коричневые босоножки).
Самая младшая в комнате, двоюродная сестра Илоны по линии Феликса, которой четырнадцать или около того, пристает к остальным с вопросами:
– Как переводится «сусæг цыд»?
– Тайный визит, – отвечают ей.
– А почему тайный, если мы все в курсе?
– Тайный от родителей невесты.
– Но ведь Арлета и Феликс тоже здесь?
– Наверное, раньше жених приходил тайно, – говорит розовое платье.
– Надо у бабушки спросить, – предлагает зеленое.
– Я у своей спрашивала. Она не знает.
– Ну, – вступает коралловое платье. – В книге «Осетинские обычаи» все описано так, как мы сейчас делаем.
– А что первично, книга или обычай? – спрашиваю я.
– В смысле?
– Забудьте.
– Ой, давайте я вас сфоткаю! – говорит второе зеленое платье мне, Илоне и еще двум девушкам, сидящим с нами на диване.
Мы обнимаемся, улыбаемся и замираем. Вспышка.
– Иди сюда, – говорит Илона четырнадцатилетней кузине, и та втискивается в кадр. Мелькают еще две вспышки.
– Эй, давайте все в кадр!
– Постойте, – коралловое платье, прикладывает ухо к двери. – Они идут.
Мы встаем, выстраиваемся полукругом. Я оказываюсь между Илоной и четырнадцатилетней кузиной.
– Разве мы не должны встать по старшинству? – шепчет кто-то.
– Нет, это у мужчин…
– Сейчас мы его наконец увидим, – хихикает розовое платье, толкая Илону локтем. – Напомни, как его зовут?
– Бусик, – отвечает Илона.
Дверь открывается. Входят трое мужчин в костюмах. У одного в руках красная бархатная коробочка, у другого – сложенное вдвое свадебное платье, третий держит блестящее картонное ведерко с конфетами. Если я что-то смыслю в обычаях, он и есть жених.
– Фарн уæ хæдзарæн![13] – восклицает он.
Тот, что с платьем, раздраженно косится на него, и жених тушуется.
Розовощекий, чернобровый, упитанный, с римской стрижкой и розовым галстуком. Бусик, а не Эльбрус. Бусик. Эдакий осетинский буц хаст сывæллон[14]. Из тех, кого до тридцати треплют за щеку многочисленные тетушки. Стоит растерянный с ведром конфет.
За его плечом возникает мамино лицо. Мама что-то шепчет ему на ухо и подталкивает кулаком в спину. Бусик недоуменно оглядывается, потом, возвращает на лицо свою наивную улыбку и делает