Прежде чем выйти, замечаю на столе три пустых бокала рядом с откупоренной бутылкой Brentino – в каждом банкнота в пять тысяч рублей.
– Нехило они заплатили, – говорю я. – За дешевое-то итальянское винище.
– Эх, Зарина, – качает головой мама. – Не говори лишнего. Неси тарелки, и все.
За столом восемь мужчин. За старшего – мой отец. Осторожно расставляю тарелки. Уже на выходе слышу, как кто-то говорит Бусику:
– Так, ты в таможне работаешь?.. Что надо, чтобы машину из Грузии пригнать?
У Илоны застаю девичье общество за разговором о свадебной музыке.
– Слыхали? – говорит розовое платье. – У жениха будет петь Сухраб Будайчиты.
– Ой, я его не люблю, – стонет зеленое. – Слишком слащавый.
– Слащавый не слащавый, но знаешь, сколько он берет за одно выступление?
– Сколько?
– Около ста. Дороже его только Хадикова и Дзуцев.
– Хадикова столько за одну песню берет.
– Да ну, серьезно?
– А кто будет петь у вас?
– Ох! – отмахивается Илона.
– Ну, кто? Лагкуев?
– Нет.
– Габуева?
– Нет.
– Илурова?
– Нет.
– Ну, кто? Ну, скажи.
Илона сдается:
– Игорь Фидаров.
Становится очень тихо. Потом кто-то говорит:
– Ну и что такого? Он не так уж плох.
– Эй, а вы слышали про девушку, которая разделась на улице? – вдруг говорит бирюзовое платье.
– Это ужас! – отзывается розовое. – Надо же такой дурой быть!
– Говорят, она это на спор.
– И на что поспорила?
– На однокомнатную квартиру.
– Разве стоит однокомнатная квартира того, чтобы на тебя пальцем показывали? Теперь ей все равно придется уехать отсюда. Житья не дадут.
– Самое ужасное, – печалится четырнадцатилетняя кузина, – что и на ней кто-нибудь женится.
– Да нет. Осетин не женится.
– Женится-женится. И не на таких нынешние парни женятся.
Я разворачиваю конфету. Зеленое платье оборачивается на шорох фольги.
– Ты что! Ее нельзя есть сегодня!
– Почему?
– Ее нужно положить под подушку, – объясняет коралловое платье. – Тогда во сне ты увидишь суженого.
– Отлично, – говорю я и забрасываю конфету в рот. – Мне и без этого кошмаров хватает.
– Эх, Зарина, – вздыхает Илона.
Выходим от Арлеты и Феликса в половине первого ночи.
– Ты пил? – спрашивает мама.
– Компот, – отвечает отец. – А эти молодые хорошо накатили, хоть и за рулем.
– Безответственно. Заря, садись спереди.
Я берусь за ручку дверцы и тут же отпускаю ее.
– Вот так, – усмехается отец. – Уже забыла, с какой стороны у меня руль.
Смущенно обхожу машину и сажусь на пассажирское кресло слева. В дороге отец вдруг произносит:
– Не нравится мне это.
– Что именно? – спрашивает мама.
– Бусик