Люси включает ультрафиолетовую лампу, и на стенах проступает узор, похожий на паутину. Я присаживаюсь на диван. Хочется прилечь и закрыть глаза.
– Они даже познакомились, когда мы встречались, и вроде как подружились. А когда мы расстались, обе были в шоке. – Люси опускается в плюшевое кресло у окна. Солнечный свет, сочащийся сквозь шторы, оставляет от нее лишь темные очертания. – Я хочу сказать, – продолжает она, – что это полная хрень, что Давида заставила бросить меня его мама. Я знаю, многие так думают, но это не так.
Я не знаю, куда деть взгляд. Делаю вид, будто разглядываю настенную роспись. Люси достает откуда-то маленькую курительную трубку из цветного стекла.
– Будешь? – спрашивает она.
– Я ведь бросила.
– Ну, это же не сигарета, – говорит Люси и жмет на кнопку зажигалки.
Огонек подсвечивает ее лицо. Сквозь прозрачный мундштук видно, как дым стремится к ее легким. После нескольких долгих затяжек она откладывает трубку, подбирает с пола ноутбук и пересаживается ко мне на диван.
– Я не так давно начала рисовать на компьютере, – говорит она. – Сейчас покажу.
Сначала идут обычные для Люси мотивы – оранжевые птицы, зеленые облака, гигантские цветы и поданные под этим соусом бесчисленные лица Джона Леннона. Затем гамма склоняется к красному, белому и черному. На смену Леннону приходят черепа и мумии. Если и встречаются птицы, то это вóроны с огромными клювами, часто вымазанными в крови. Здесь растут плотоядные растения, земля кишит сороконожками, а воздух полон жирных мух. Посреди всего этого часто белеет фигура девушки, закрывшей лицо ладонями.
– Это совсем новые? – спрашиваю я.
– Ага, – отвечает Люси с улыбкой, которая тут же выцветает.
Думаю, на что бы переключить ее внимание, но Люси уже встает, вытряхивает пепел из трубки и говорит:
– Думаю, надо еще курнуть.
В понедельник готова свалить куда угодно, лишь бы не сидеть в четырех стенах.
Утром мне приснилось, будто я тону в аквариуме посреди людного, уставленного пальмами зала. Я била кулаками о стекло, но никто даже не останавливался рядом.
Когда встаю с постели, то все еще вижу, как пузырьки вырываются у меня изо рта и носа, и потом в ванной не сразу решаюсь встать под душ.
Люси не отвечает на сообщения и звонки. Алан тем временем снова предлагает встретиться, и к вечеру я соглашаюсь.
– Куда ты? – спрашивает мама.
– Собираюсь повидаться с Аланом.
– Алан, Алан… А, помню его. Кто он нам?
– Никто. Просто друг.
– А жаль. Кажется, приличный молодой человек. Может, приглядишься к нему?
– Мама! – морщусь я. – Он просто приятель, и больше ничего.
Спустя час я лежу на откинутом кресле в машине Алана. Машина стоит под ивой на обочине шоссе: ветви лежат на лобовом стекле.
– Две минуты, – говорю я и натягиваю трусы. – А ехали сюда мы минут двадцать.
Алан сидит на водительском сиденье, упершись лбом