– Не хотела вас отягощать.
– Отягощать? То есть ты думаешь, что двадцать три года была нам в тягость, а потом улетела и облегчила нам жизнь?
– Я не это имела в виду. Просто в аэропорту всегда есть такси. Я не хотела, чтобы…
– Можно было хотя бы позвонить?!
Мы останавливаемся на пороге квартиры.
– Можно. Извини.
Мама снова обнимает меня, потом отходит на пару шагов и оглядывает меня.
– Мама, мой рост остановился пять лет назад.
– Я знаю, – говорит она, не замечая сарказма, за который мне тут же становится стыдно. – Я так давно тебя не видела. Ты похудела и очень бледная.
– Я всегда худая. Это в тебя.
В квартире мало что изменилось: в прихожей – бра с бордовым абажуром, в нише стенки – виниловый проигрыватель, на книжной полке – Диккенс, Уайльд и Ремарк в оригинале… Но все это кажется мне скорее декорацией к фильму обо мне, чем местом, где я и вправду жила.
– В прихожей теперь легче дышится, – замечаю я. – Без моей обуви.
– Можешь ее снова разбросать, если хочешь.
– Вымахали, – я трогаю фикусы, стоящие на кухне.
– За год-то. Сейчас дам тебе тапочки. С завтрака осталась овсянка. Хочешь? Могу пожарить фасоль. Только сбегаю в магазин. Я еще ничего не приготовила на обед.
– Мама, мама. Я не хочу есть. В самолете кормили. Дай мне воды, и все.
Мама открывает кран и ждет, когда пойдет вода похолоднее.
– Многие, кто уехал, скучают по нашей воде, – говорит она, протягивая мне запотевший стакан. – Ты точно не хочешь есть?
– Точно.
– Думаю, это ненадолго. Я про воду. В Алагирском районе уже коричневая идет.
– Это не могло продолжаться бесконечно. – Я ставлю пустой стакан на стол. – Папа на работе?
– Да, на работе. Пациентов много. Как он говорит: «Мои цветы цветут летом». А у меня все: контрольные прошли, частников сегодня тоже нет.
– Кого?
– Частников. Я их так называю. Тех, кто ходит ко мне частным образом. Я не говорила?
– Нет.
– У меня два ученика. Ходят по два раза в неделю. Девочка из пятой школы – подтягивает английский. И парень, немец. Ну, из местных. Собрался на историческую родину. Учу немца немецкому. Представляешь? Кстати, они здесь не совсем забыли…
– Ты занимаешься репетиторством, – говорю я. – У вас плохо с деньгами?
– Да брось, Заря. С деньгами не плохо. Дело не в них.
– А в чем?
– Неважно. Не в деньгах. – Она улыбается и садится на стул, подобрав ноги. – Влад с Диной сейчас в Италии. Прилетят прямо перед Илониной свадьбой. А ты взяла весь отпуск?
– Ну… – мнусь я. – Знаешь, я тебе кое-что привезла.
Я склоняюсь над чемоданом и извлекаю синюю картонную коробочку.
– О, «Шалимар»! – восклицает мама. – Ну, зачем ты… Не стоило.
– У тебя же были такие духи, и они тебе нравились. Я подумала, нужно купить, тем более их вроде хотят запретить у нас.
Мама брызгает на запястье и вдыхает:
– Так хорошо,