Путь к жизни, которой мы будем по- настоящему довольны, лежит в принятии себя, нам нужны социальные доказательства своих талантов, одобрение близких людей. «Многие ошибочно полагают, что удовлетворённость жизнью зависит от социального статуса человека, его богатства и успехов в карьере, однако это не так» – утешают нас статьи в женских журналах. Конечно, для меня счастье было в богатстве, и во многом зависело от карьеры и социального статуса. Ни того, ни другого не было и в помине, однако в тот день я ощущала полное спокойствие и благодарность судьбе за то, что мой визави рядом. Тем контрастнее с великолепной погодой и настроением была тема, о которой мы заговорили с Рустамом после плотного ужина.
– Послушай, что пишет Набоков, «…жизнь – только щель слабого света между двумя идеально черными вечностями. Разницы в их черноте нет никакой, но в бездну преджизненную нам свойственно вглядываться с меньшим смятением, чем в ту, к которой летим со скоростью четырех тысяч пятисот ударов сердца в час». – Вот кто был литературным феноменом своего времени, читаешь текст, словно симфонию слушаешь!
– У тебя все феномены, кроме меня, что поговорить больше не о чем, как об усопших гениях!
– Размышления о смерти позволяют осознать хрупкость мира, а через это большую ценность личных отношений, наших с тобой, к примеру. С годами тянет пофилософствовать, что ждёт нас там, откуда не возвращаются, есть ли жизнь после смерти.
– Для верующих есть, но ты вроде атеистка.
– Нет, скорее агностик.
– Ну, это до тех пор, пока не окажешься перед ликом СМЕРТИ!
– Тьфу, тьфу, тьфу, типун тебе на язык!
СМЕРТЬ – слово, от которого многих невольно бросает в дрожь, столь неуместное, когда всё вокруг цветет и пахнет и на душе легко!
СМЕРТЬ – самый подлый и коварный враг всего живого. Демократизм её заключается в том, что она одинаково не щадит ни стариков, от которых разит тленом, ни розовощёких детей, пахнущих парным молоком, ни единственную дочь, перебегающую дорогу без оглядки. Сколько бы ни медитировали бы монахи Тибета, не придерживались диеты вегетарианцы, не занимались спортом физкультурники, какие бы омолаживающие процедуры не получали богачи всего мира, старуха с косой никого не щадит. А с недавних пор, она облачилась в образ привлекательного Брэда Питта, сыгравшего в каком-то фильме саму смерть.
«Дева с пламенем в очах или трубочист – всё прах», – самое простое определение всевластия СМЕРТИ в вариации великого Шекспира.
Конечно, если ты сказочно богат, как миллиардер и филантроп Рокфеллер, которому согласно данным из интернета пересадили шесть раз новое сердце и дважды почки, благодаря чему он дожил почти до ста лет, то шансы выжить возрастают в арифметической прогрессии от толщины кошелька и, то если повезет. Миллионеры не хотят уходить в мир иной и жариться