Интересно, как умирал бы Он, если бы расстреливали Его самого? Спокойно упадет на колени или станет набивать землею рот? А может, будет яростно кричать, кого-то звать на помощь? Кого вспомнит Он в миг смерти? Детей? Жену? Брата? Дядю? Или Ганса? Того самого Ганса, который когда-то отправил в дальние края Его брата и помог получить образование? Или вспомнил бы это чучело-заключенного-философа, которого вел сейчас убивать? Странные вопросы задает, бестия: куда ведете меня? Что стали бы делать на моем месте? Или сам ты не знаешь, куда мы тебя ведем? – На расстрел! Понял? Что бы мы делали на твоем месте? – Мы просто не можем тебя заменить? Осознал?!. Глупец… Чучело-философ-дурак… Ты только посмотри на его пророчества! Обрати внимание, как философствует!..
Они дошли до Рудника. Встали надо рвом. Он вдруг вскинул ружье и сразу открыл огонь, боясь, что этот глупец-чучело-философ-заключенный опять начнет задавать свои странные дурацкие вопросы, надоедать Ему и друзьям Его, поэтому Он совсем не дал ему времени, нажал на курок, и почти одновременно с этим заключенный упал лицом вниз. И вдруг заключенный… да, да, заключенный, вскочил на ноги и выпрямился во весь рост. На этот раз друзья Его опередили – лопатой и прикладом стали бить по голове, спине, груди не хотевшего умирать арестанта. Не желавший умирать заключенный упал и после второго выстрела корчился и извивался на земле, как змея, как дождевой червь… Через некоторое время вздрогнул, зашевелился и, раскидывая брошенную на него землю,.. он снова встал. Все трое застыли на месте. Человек, не хотевший умирать, смотрел им в лицо. Приговоренный к смерти заключенный никак не хотел умирать: и этот самый не желавший умирать человек с проворством кошки прыгнул вперед, но упал на дно рва, оттого что руки у него были связаны. И снова прозвучал выстрел. В третий раз они стреляли в непредвиденных ситуациях; ведь надо было экономить пули; таково было указание. Но сейчас их вынудили к расточительству – потратить лишнюю пулю. Третья пуля тотчас оказала