Дверь. проза. Фируз Мустафа

сумерках он осторожно спускается к кромке леса, прижимая к груди ружье, мозг его, сжатый тисками сумасшедших мыслей, будто дробится на куски и бешено бьется пульс под прикладом ружья. Сколько ни думает он, ни одна светлая мысль на ум ему не приходит. Будто голову размяли, наполнили крупицами горящего угля, и дым их выходит из самой макушки, туманит глаза. Не ждет ли его где-то в этот клонящийся к ночи день хитроумный капкан? Сколько ходить еще ему бирюком, сторонясь людей, живя впроголодь? Может, уехать в один из далеких больших городов? Но не схватят ли его и там? Ведь говорят, там положение еще хуже здешнего. Голод, болезни и страх губят людей и там. Кажется, самый короткий и легкий путь – это смерть. Смерть?.. Смерть… Может, ему давно следовало умереть? Какой смысл в таком существовании? Детей, сыновей нет, жены тоже нет. Короче, ни одна нить не связывает его с этим огромным миром. Маленький домик, полный книг да стареющий серый пес… Что еще у него есть?.. Его лишили права преподавать, все смотрят на него, как на преступника. «Злостный преступник, убивший человека, политически опасный враг»… Против него выдвинуты такие обвинения, что волосы дыбом встают. Он остановился на берегу тихо журчавшей речки. Серые скалы будто дремлют волчьей стаей в ожидании охоты. На небе сквозь тяжелые тучи проглядывают редкие звезды.

      Он вздрогнул, когда впереди метнулась в сторону какая-то странная тень. Палец лег на курок, но нажимать не стал. Тень убегала скачками, то ли лисьими, то ли заячьими, но больше напоминала человека. Может, это дух, призрак, чудище какое-то, издававшее к тому же на бегу странные звуки. Озноб пробрал его… Перебравшись через реку, он вышел на широкую проезжую дорогу…

      Дорога привела его прямо к собственному дому, ставшему чужим.

      Вокруг стояла такая тишина, что, казалось, ни одна живая душа не обитала здесь никогда…

      Он прошел во двор. Ни урчания собаки, ни позвякивания цепи. Он подошел к сколоченной когда-то им самим собачьей конуре. Внимательно вгляделся вовнутрь. В нос ударил отвратный запах мертвечины. Шея собаки была вывернута, язык вывалился набок. Цепь туго натянута. Наверное, бедное животное сдохло давно. Скорее всего, от голода. А может, застрелили? Или загрызли голодные псы? Нет, пятен крови на земле, кажется, не было… Запах падали вынудил его отойти. Открыв двери, он вошел в дом. Посуда, книги на полках, – все было перевернуто. На ограбление не похоже. Кажется, был обыск… Интересно, что искали? Деньги? Золото? Запрещенные книги? Секретные документы? Тайный договор с иностранными государствами? Наверняка, искали то, чего у него никогда не было и не будет и, возможно, эти самые «вещи» нашли и отправили, куда следует. И теперь жизнь его, вероятно, в еще большей опасности.

      Осторожно прикрыв дверь, он вышел во двор. Опять ударил в нос запах мертвечины. Голова закружилась. Чтобы не упасть, ему пришлось опереться на приклад ружья… Мир словно в мертвый сон погрузился. Ни звука вокруг. Ни