Первый антипод любви есть ненависть – состояние падших духов; второй – сребролюбие, которое, как и ненависть, изгоняет из сердца любовь. Сребролюбие в своей сущности – это вражда к человеку, как к своему потенциальному противнику и захватчику. Апостол Павел называет сребролюбие идолопоклонством, то есть вхождением человека в темный мир зла – в область падших духов, и заменой Бога земной пылью, какие бы образы она не принимала.
Иеромонах Савва погрузил свои скудные пожитки в старенькую отцовскую «Ниву» красного цвета и тронулся в путь к месту назначения. Несколько монахов у ворот монастыря грустно смотрели ему вслед да молились за брата так, словно провожали его на войну. А для монаха служить в миру и есть самая настоящая война, только враг невидимый. И слава Богу, а то от одного его вида может повредиться рассудок.
Было у отца Саввы одно увлечение – поэзия. Стоило ему на чем-нибудь задержать свой взгляд, как мысли тут же начинали выстраиваться в рифму. Не будь он монахом, несомненно стал бы известным поэтом, но духовный наставник всячески убеждал его избавляться от этого бесполезного времяпровождения. Но как ни старался отец Савва изжить это рифмование, у него ничего не получалось. Вот и сейчас, глядя на проплывающий мимо окон лес, в голове рождался новый стих:
Творю молитву в обществе свечи,
Наполнив лучшим час уединенья,
И ангелы – небесные врачи —
Несут душе Господне утишенье…
Нет чище рук – не оскверненных злом,
Нет радости полней, чем встреча с Богом.
Нет правды краше, чем в добре живом,
Светлей пути – чем к вечности дорога.
Алексей Зайцев.
Спохватился отец Савва, что вместо Иисусовой молитвы опять в стихи ударился и начал молиться. Так и не заметил, как из лесной дороги выбрался на федеральную трассу и дал газу. Машина хоть и старенькая была, но отец Савва следил за ее техническим состоянием, сам ремонтировал и она служила ему безотказно.
К вечеру, когда солнце уже закатилось за горизонт и окрасило небо золотисто-красными разводами на одиноких облаках, старенькая «Нива» отца Саввы прошуршала покрышками по единственной асфальтированной дороге села Кевдамельсити и остановилась у деревянных ворот храма. Батюшка окинул хозяйским взглядом вверенное ему сокровище восемнадцатого века, нуждающееся в хорошем фасадном ремонте. Затем перевел взгляд на село, раскинувшееся во все стороны