– Наука бессильна, согласен, – повернулся к нему Петр, но Бог Всемогущ, проси с верой и все получится.
– Хм! Бог! К нему еще надо придти, – включился в разговор Семен. – Никто Его не видел. Вон сколько народу в Космос летало и никто Его не встретил. И глядя на весь этот наш мир и несправедливость, которая в нем существует, приходишь к мысли, что Бога или нет, или Ему все равно, что с нами происходит.
– А была ли она когда-нибудь эта справедливость вообще? – задумчиво спросил Вадим Николаевич.
– Может в раю и была, – предположил Семен, – а может она и сейчас есть там на небе, но в нашем мире наверное ее никогда не будет.
– Ну, знаете, несправедливость творим мы сами, а не Бог, – сказал Петр.
– А Он бы взял да и поправил все, раз Он Всемогущий, – напирал Вадим Николаевич.
– Он дал нам свободу выбора между добром и злом, дал заповеди, по которым мы должны жить, а мы их попираем каждый день и Он нам прощает, потому, что искупил нас от греха Своей кровью на кресте. А если бы судил нас по справедливости, то мало бы нам не показалось. Не согрешишь, не покаешься, а не покаешься – не спасешься. Вот такая философия жизни, – завершил Петр и стал раздеваться, чтобы лечь в постель. Мужиков несколько смутила собственная некомпетентность в вопросах религии и они притихли, задумались. Куда-то пропало желание выпить самогон. Семен зевнул и тоже стал укладываться спать. За ним последовал Вадим Николаевич. Он выключил свет и лег. Долго не спалось в эту ночь.
Луна в виде тонкого серпа висела в ночном небе и кидала тени деревьев на окна старинной графской усадьбы. Внизу через озера пролегли две лунные дорожки, и на лугу нестройный хор лягушек сотрясал окрестную тишину. В небольшой березовой рощице справа от дальнего озера ухнула сова, и тут же ей высокой трелью ответил соловей. Проснулся первый туман в глубине парка и тихо побрел шелковыми травами к воде. Город погрузился в дрему. Изредка ее нарушит запоздалый водитель, разрезая фарами темноту глухого переулка на своем авто. Молчаливо перемигиваются желтыми глазами светофоры на перекрестках центральной улицы.
Лето пролетело быстро. Петр со своей бригадой строителей приступил к расчистке подвальных помещений в главном корпусе усадьбы. Оттуда вытаскивали кирпичи, землю, камни, гнилые доски. Еще неделю назад в подвалах стояла вода, но благодаря очень жаркой погоде она высохла, и теперь можно было пробраться почти до середины цокольного этажа. Электрики протянули кабель и сделали временное освещение. Петр окинул профессиональным взглядом массивные каменные своды, удерживающие на себе три этажа, и присвистнул: – «Да! Делали на века, – похвалил он, – не то, что сейчас строят». Рабочий день близился к концу, бригада изрядно устала таскать тяжести и медленно стала двигаться к выходу. Петр разгребал старые доски, освобождая дверной проем