Но Йозефа опять никто не слушал. Аполлинария скрестила руки за спиной, по-особенному выставив свой интересный торс. Нина фотографировала и попыхивала электрической трубкой.
Затем Аня и Аполлинария принялись танцевать. Кружиться, а затем бегать по береговой линии, раниться об камни. Приставать к изваяниям. Аня дергала Аполлу за нос и валила в песок. Обхватив друг друга ногами, они переворачивались и катались. На секунду борьба стала нешуточной, лицо Аполлы исказила гримаса ненависти, а Анна покраснела, но вскоре Йозеф убедился, что ему показалось.
Однажды Нина устало присела вместе с Йозефом под зонтик. Он как раз закатал штаны и массировал вывихнутые от ходьбы колени. Нина толкнула Йозефа в плечо и выпустила электрическое облако ему под нос. Йозеф не стал закашливаться. Он потрогал её красивое несимметричное лицо, а она сняла фото-ремень, натёрший ей плечо.
– О чём грустишь?
Йозеф признался.
– Я сначала думал, что она моя девушка. Ну… мы…
– Эта дылда?
– Да.
– Но это…
– И меня это очень расстраивало. Я безответственный человек. Мне быстро надоедает ходить туда-сюда с одной и той же девушкой, говорить о чём-то. Быть обязанным, ну…
– А…
– А потом я вдруг понял, что она не моя девушка и что ничего не нужно делать.
– Поздравляю!
– И это тоже меня расстроило!
– Какой ужас! Но Йозеф! Ведь мы и с тобой тоже встречались. Неужели ты и тогда так мучился?
– Конечно! Мы встречались целых две недели. Я превратился тогда в живого мертвеца.
– Как печально. Но сейчас с тобой всё в порядке?
– Да. Немного ревную, но это пройдёт. Но мне нравится чувствовать себя слегка свободным. Вы все очень красивые, и я могу просто думать о вас, время от времени, ничем себя не омрачая.
– Да… – Нина сделала ещё один фотоснимок, но тут же его удалила. Йозеф не был фотогеничным. Во внешности Йозефа всегда было что-то неуловимо неловкое, дурацкое, это его вечно обеспокоенная рожа, волосы почти всегда дыбом, даром, что он так часто причёсывался, а руки тонкие.
Потом девушки ещё долго развлекались сами с собой. Нина придумала игру в города, а когда и это наскучило: раздела Аполлу, красиво расположила нескольцо цветных ракушек у неё в ногах и стала фотографировать ноги с песком и ракушками. Йозеф просто слонялся. Было пусто на душе. Ближе к вечеру волны прикатили многотысячные колонии поющих