– Что они там застряли? – сказал хозяин собаки, ни к кому не обращаясь.
– Сейчас уже будет поезд, – сказал старик из своей машины.
И точно, послышался приближающийся гул. Вот он появился, празднично-красный, двухэтажный и умчался в Хаген. Шлагбаум стал медленно подниматься, бренча цепью, прикрепленной внизу, сначала тронулась с места цветочная машина, потом Жанин прошла по рельсам, а незнакомец никуда не торопился, он присел перед скачущим от избытка энергии псом и сказал ему, то есть даже объяснил, как это делает учитель, терпеливо и убедительно, – нерадивому ученику:
– Эта юная дама боится собак.
Как будто пес был совсем не собака, а, может быть, даже и человек. Но Жанин больше не боялась собак. То есть, не так, как людей.
Я тоже боялась не собак, а людей. В это время я уже отряхивала свою шапку, отправляясь на прогулку в поля, а Ist, пересев на вокзале в другой автобус, уже подъезжала к самой школе.
Выбрать путь
Ordnungsamt. Finanzamt.
Arbeitsamt. Ausländeramt. Wo
sich einige aus dem Leben einen
Weltschmerz machen. Wo aus
einer Person zwei gemacht werden.
(Klaudina Marques Coelho.
Was verrät denn ein Name? (1983))9
– Вставай, – крикнула я Ist, – вставай.
И так кричала я каждый раз по утрам, и ведь она каждый раз просила ее разбудить, а потом не хотела вставать, хотя уже не спала, а только потягивалась… Я ходила по квартире, грела чай, одевалась на ходу, расчесывалась, ела тоже на ходу…
– Вставай, – кричала я, – осталось пятнадцать минут, о чем ты думаешь?!
– О—о—о—о, – она потягивалась и позевала, – о чем я думаю? – она снова позевала, уже сидя в кровати, – о чем я думаю, – и снова откидывалась на кровать, – каждое утро я думаю о том, выпрут меня из этой школы или нет.
Я подходила к кровати и срывала с нее одеяло, ей ничего не оставалось, как встать и пойти умываться. И это был наш утренний ритуал. Она, кстати, научилась быстро собираться, и пятнадцати минут ей было достаточно. Кроме того, в школу она не ходила пешком, как я или Жанин, она ездила на автобусе.
Мне казалось, что я тоже скоро начну ездить на автобусе, перестану экономить деньги и поеду, чтобы «нервы не трепать», как говорила Ist. Когда она говорила о нервах, она имела в виду спецшколу. Так называлась школа, которая стояла у нас на пути… Или мы стояли у нее на пути?.. И свою школу мы тоже так называли – спецшкола, школа для идиотов, для умственно-отсталых учеников.
Каждое утро, когда я проходила мимо этой школы, желудок сжимался у меня в комок. Каждый раз я говорила себе: что в том страшного, если ученики, кучкующиеся на остановке, забросят в меня пластиковой бутылкой или плюнут в меня, или бросят в меня окурок, или обругают меня