Данный статистический сборник все же рассматривает старообрядчество как неотъемлемую составляющую социально-политической и экономической истории Сибири и меньше критикует раскольников, чем в других официальных трудах, написанных в этот период. Но не стоит забывать, что не вся дореволюционная историография негативно относилась к расколу, а только государственники и сторонники консервативно охранительного направления в историографии. Авторы данных сочинений ставили перед собой задачу идеологического укрепления государственной власти. Именно поэтому концептуальные позиции данной группы далеки от научного исследования.
В 60-70-х годах XIX в. развернулась дискуссия между представителями клерикально-охранительной и демократической концепций раскола по поводу появления книги А. П. Щапова «Русский раскол старообрядства». Историк доказал, что коренные причины раскола кроются в социальном, экономическом и духовно-нравственном состоянии народа, связал развитие региональных центров старообрядства и земско-областной теории, ввел в научный оборот сочинения сибирских староверов. Наибольшее развитие идеи А. П. Щапова получили в работе В. В. Андреева [19]. С тем, что раскол появился как «следствие недостатков русской жизни», согласились и некоторые историки клерикального направления (И. Нильский, П. Мельников, Н. Ф. Каптерев) [20]».
Из этого следует, что с возникновением либеральных течений и с усилием нестабильности появляются различные точки зрения на церковный раскол в российском обществе. Но развитие общественной мысли было прекращено из-за революции 1917 г., которая смела и уничтожила церковную идеологию, установив совершенно новое миропонимание и мироощущение.
Современная историография и историография советского периода к эпохе раскола относится менее негативно. Для советской историографической школы характерно описание феномена старообрядчества как попытку борьбы народных масс за свои права.
В советское время изучение старообрядчества не было важным направлением в истории, что подтверждает незначительное