На трибунах было не протолкнуться. Свою мишпуху я нашел в самом тесном уголочке. Дядя Петя Иванов читал вслух список лошадей, а все остальные делали вид, что понимают. Одна баба Злата все время переспрашивала:
– Вус? Вер? Вас ер гезакт?
Но тут подоспели Мешварг с Шуркой и стали объяснять шепотом:
– Мы будем ставить на «Квадрата»! На прошлых бегах он выигрывал.
– Ну да, – перебил их дядя Петя, – я тоже на него ставил, а он пришел третьим! Пол зарплаты навернулись!
– Штиль! – предупредил Мешварг. В смысле «Тихо!». И оглянулся по сторонам. – Я вам свое слово сказал. А дальше – думайте сами! Это же игра.
– И бикицер! – поторопил Шурка. – Ставки надо делать сейчас!
Все зашевелились, полезли в карманы, стали совать Шурке деньги. А сосед Мешварг записывал, кто сколько дал и на кого ставил. У меня денег не было, так что я просто смотрел и слушал.
Собрав деньги, Шурка и Мешварг пошли вниз, под трибуны. И я увязался за ними. Интересно же было, как это ставки делают.
Внизу в большой комнате несколько очередей тянулись к трем окошкам. Солидные люди совали туда деньги и называли имена лошадей. Только и слышалось: «Квадрат»!.. «Зоркий»!.. «Дерзкий!»…
Когда до нашего окошка оставалось всего ничего, к нему вдруг подошли два командира с золотыми погонами.
– Ну-ка! – подтолкнул меня Шурка, – Протырься поближе, послушай на кого ставят адъютанты нашего маршала!
Я так и сделал, подслушал, а потом доложил Шурке:
– Они назвали какого-то «Квадрата»!
– А сколько поставили?
– Мне показалось, что кассирша сказала: «пятьсот»…
– Хм… задумался Шурка. – Буденный знает, что делает…
Они с Мешваргом начали было совещаться, но тут подошла их очередь.
– Ах, – махнул рукой Шурка. – Что наша жизнь?..
– Игра! – подхватил я, потому что до войны у нас была такая пластинка.
От кассы мы отошли с розовыми билетиками. На каждом был номер, наверное – лошади. Шурка Киселев раздал их и велел ждать удара колокола.
– А там – будь что будет!
Колокол ударил, да не один раз. Все трибуны ходуном заходили. Головы завертелись, рты пооткрывались, руки замельтешили.
– У-у-у! – загудели голоса.
С наших мест было видно совсем немного – так, кусочек ипподрома. В этот кусочек влетали скачущие лошади. Неслись мимо, да так быстро, что и до десяти сосчитать не успеешь. И пропадали на следующем кусочке. Только брызги льда разлетались из-под копыт.
– Вася! Петя! Саша! – вразнобой голосили трибуны. А потом:
– Квадрат, давай!.. Зоркий, припусти!
И всякую другую ерунду. И я орал ее вместе со всеми.
– Квадрат! Квадрат!
И вся наша мишпуха от меня не отставала:
– Квадрат! Квадрат!
Одна бабка Злата почти