В ее группе приезжих было пять человек, между собой они не общались и обособленно держались в стороне, будто стеснялись своих дальних провинций. У Даши сложилось ощущение, что все они невыносимо скучали по дому, но пожаловаться на эту тоску не решались даже друг другу, опасаясь выглядеть слабыми. По умолчанию именно они были первыми кандидатами на отчисление в случае плохой успеваемости – никаких бонусов преподаватели от нищих провинциалок не ожидали.
Старостой группы была назначена высокая манерная девица с пышными волосами цвета меди, контрастным татуажем бровей и губ и бриллиантами в ушах и на пальцах. Она была в отличных отношениях с деканом, приезжала на «лексусе» нежно-персикового цвета, учёбой не особенно озадачивалась. При встрече с ней доценты и профессора подобострастно улыбались, справлялись о делах ее отца – он был спонсором факультета. Ему они обязательно передавали поклон. Даша часто думала, что на месте Виктории Лагодиной она вообще не ходила бы на занятия, но той, видимо, было скучно. Свободно посещая лекции, она развлекалась, открыто издеваясь над приезжими вроде Даши. Своих, городских, староста и ее подруги не трогали.
Парней в группе было всего трое. Один – тучный «ботаник» в очках – никого не замечал, постоянно жевал бутерброды, играл в игрушки на своём телефоне. Учёба его не интересовала, насмешки не задевали. Зачем он поступил в институт, было непонятно. Двое других – уверенные в себе, избалованные вниманием красавцы, редко приезжали на занятия, были дерзки, независимы и, как было слышно из обрывков разговоров в группе, «тусили» с девицами из свиты старосты. Лагодина, словно высочайшая особа голубых кровей, снисходительно принимала их в свой круг, не мешая развлекаться с подружками.
Даша, чтобы не находиться в полном одиночестве, познакомилась с одной из городских «серых мышек», которую в группе пренебрежительно называли Лиличкой – ходила с ней в столовую, сидела рядом на парах. Это было до невозможности тоскливо. Некрасивая, с подростковыми прыщами, в больших очках, восемнадцатилетняя Лиличка была по уши влюблена в одного из «мачо», как их называла про себя Даша, и каждую свободную минуту ныла и страдала, жалуясь Даше на отсутствие взаимности с его стороны.
Когда заканчивались занятия, Даша пряталась от неё в библиотеке или сбегала в Парк Студентов. Там она гуляла по его дальним заброшенным аллеям, пока на город не надвигались густые послеполуденные сумерки. К этому времени она, уставшая и замёрзшая, выбиралась к дороге и отправлялась в общежитие, в свою холодную комнату, чтобы, закрыв уши наушниками с любимой музыкой, снова писать конспекты, пока глаза не начинали слипаться от усталости.
…Осень окончательно захватила город, пряча по утрам верхние этажи высотных домов в молочном тумане и безостановочно заливая улицы холодным дождём. Воздух стал промозглым от сырости. Аллеи полюбившегося