Когда были написаны три объяснительные – в министерство, следователю и в комиссию по правам потребителей, – подписан протокол допроса, завизированы ксерокопии анализов умершего пациента и медицинской карты, представлены разрешительные документы клиники – тоже с его подписями, Глеб с облегчением покинул это мерзкое режимное заведение, как он его про себя назвал. Но гаденькая мысль о том, что главные неприятности ещё впереди, сверлила его мозг раскалённым гвоздём. Ожидая, пока кондиционер нагонит в салон машины холодный воздух, он напряжённо раздумывал, что предпринять. Дело не стоило выеденного яйца, но к частным медицинским клиникам у прокуратуры почему-то было особенное отношение, будто ее сотрудники мечтали стереть эти клиники с лица земли, а их владельцев лишить всех лицензий и надолго упечь за решётку.
После значительных колебаний Глеб Седов решил посоветоваться с братом – известным в городе юристом. Ему крайне не хотелось, чтобы брат, доставивший в своё время ему массу неприятностей, знал о его затруднениях, но, похоже, другого выхода не было. Он включил автомагнитолу, которая проникновенно запела голосом Лёвы, солиста группы Би-2: «Этот город стал твоей тенью, за которой я иду следом, опускаясь по теченью огней…», и тронул машину с места. Глеб любил эту группу, как и Мумий Тролля, Наутилуса, Борю Гребенщикова, Юру Шевчука. В самой музыке и текстах этих исполнителей было что-то такое, что заставляло вслушиваться в слова, сопереживать и надеяться, что у них были похожие с ним проблемы.
Обыгрывая в голове различные варианты выхода из патовой ситуации, он поймал себя на мысли, что не хочет ехать к брату, и прибавил скорость, чтобы не передумать. Когда зазевавшаяся студентка шагнула на пешеходный переход прямо под его машину, глядя в свой телефон, он не успел затормозить – ударил ее бампером. Девушка вскрикнула и исчезла под колёсами.
Седова прошиб холодный пот:
– Вот чёрт, только этого мне не хватало ко всем неприятностям!
Обождав несколько секунд и с трудом заставив себя оторвать от руля взмокшие ладони, он открыл дверь машины и медленно вышел на дорогу. Его трясло.
***
Как Даше не хотелось в этом себе признаваться, она начала неудержимо тосковать по дому. Все ее мысли были в Солнечном Острове – с его мягкой осенней погодой, тёплыми безветренными вечерами, пронзительно синим небом над степью. Во дворе в это время пышно цвели разноцветные астры и оранжевые бархатцы. На грядках, чуть побитые первыми дождями, дозревали помидоры. При мыслях о помидорах Даша улыбнулась – ещё месяц назад она мечтала забыть о них навсегда, а теперь думала с тёплой щемящей грустью.
Каждой весной мама выращивала рассаду на подоконнике, высевая семена в ящик с землёй. Потом, когда появлялись первые нежные листочки, осторожно переносила