– Скорее, поторапливайтесь! – подгонял единорогов Иафет. – Скорее!
Сэнди – голова его по-прежнему была обмотана фланелевой рубашкой – едва ли осознавал, что он поддерживает брата. Собственные руки казались ему жидкими, словно вода. Он хватал воздух ртом, и каждый глоток обжигал ему горло. Голова разбухала, переполнившись, словно воздушный шар, горячим воздухом, и Сэнди испугался, что сейчас улетит в небо.
Мамонт обогнал Иафета и единорогов и направился к оазису; его толстенькие ножки превратились в размытое пятно, словно крылья колибри. Иногда он вскидывал хобот и трубил, подгоняя единорогов. Иафет бежал рядом; наконец-то и он запыхался, стал дышать ртом.
Но они все равно не успевали. Деннис терял сознание. По мере того как мир темнел у него перед глазами, рог его единорога начал тускнеть. Зрение, слух и мысли Денниса отключались, и серебристое существо под ним истаивало. И так Деннис то исчезал, то возникал вместе со своим скакуном.
Сэнди, сам едва удерживающийся от обморока, не осознавал, что рука, которой он поддерживал Денниса, теперь пуста. Он почувствовал, что падает. Но приземлился он не на раскаленный песок, а на мягкую зелень. Обожженное тело укрыли тенью и прохладой огромные веера пальмовых листьев.
Единорог принес его в оазис.
Глава вторая. Пеликан в пустыне
Сэнди медленно пришел в себя; глаза его были зажмурены. Будильник не звонил, – наверное, суббота. Он прислушался, не ворочается ли Деннис на верхней койке. На него брызнули чем-то мокрым и прохладным. Хорошо-то как! Сэнди не хотелось просыпаться. По субботам их ждали скучные обязанности. Им полагалось вымыть полы в маминой лаборатории и в ванных. А если снова пойдет снег, надо будет еще и его расчищать.
– Сень…
Сэнди не узнал этот необычный, какой-то чужестранный голос. И витающий вокруг запах – едкий, с душком – тоже не узнал. И снова на него чем-то брызнули.
– Сень!
Сэнди медленно открыл глаза. В свете, идущем прямо сверху, он увидел два коричневых лица, встревоженно уставившихся на него. Одно лицо было молодым, с едва прорезавшимся рыжеватым пушком. Второе, с древней дубленой кожей и длинной кудрявой седой бородой, избороздили бесчисленные морщины.
Сэнди все еще не хотел верить, что проснулся. Он протянул руку – потрогать матрас Денниса у себя над головой. Матраса не было. Сэнди открыл глаза пошире.
Он лежал в шатре, немаленьком таком шатре, судя по запаху из козьих шкур. Свет попадал в него через отверстие в крыше – розовый, закатный свет. Какая-то потешная зверушка подошла к Сэнди и брызнула на него водой, и мальчик понял, что он горячий, потому что обгорел на солнце. Животное брало воду из большого глиняного горшка и поливало его, чтобы охладить.
– Сень! – снова позвал молодой человек. – Ты очнулся?
– Яф? – Сэнди попытался сесть и больно проехался обгорелой кожей по шкуре, на которой лежал.
– Сень, ты как? – В голосе Иафета звучало беспокойство.
– Да все нормально. Обгорел только.
Старик