А может быть, он сам боялся признаться, что откладывает разговор, надеясь, что не придётся затрагивать неизвестную тему. Да и Эндрю прав: не зря парня в таком раннем возрасте сюда отправили, справится.
Должен.
Пришёл и ответ. Эндрю, торжествующе топорща усы, тыкал распечатанную бумагу под горбатый нос Ипполита и приговаривал: «Видишь, я был прав! Закон сохранения!». «Э-э… возможно, они отправляли ещё кого-то?» – спрашивал уставший врач, и Эндрю тыкал пальцем в другую строку, где чёрным по белому было сказано: «…новых переносов в последние годы не совершали по причине, что найденные миры не представляют ценности».
Потом возможность поговорить преставилась. Слегка клюя носом за мониторами, – научная работа последних недель отняла недюжинные силы – Ипполит вдруг заметил, что Тиринари встал со своего места.
– Куда? – сонно сощурив глаза, спросил он. Тиринари шутливо козырнул (где набрался?) и отрапортовал:
– Сопровождаю Мэриона Моррисона!
– А, иди, – кивнул Ипполит и отвернулся к мониторам. Там Агнесса, пожилая женщина, рассказывала соседке по палате, как изменился мир после операции на мозг.
Вот мода пошла у молодых – козырять… что-то в этом есть, а?
Вдруг врача точно обожгло.
– Тиринари, подожди! – окликнул он коллегу. Тот в недоумении остановился, опасливо глядя из-за плеча. Ипполит торопливо встал, едва не уронив стул, и врачи вместе вышли в коридор. – Я слышал, ты иногда общаешься с Моррисоном.
– Да, он занимательный человек, романтик и бунтарь с самыми свежими и яркими взглядами на мир, – весело отозвался тот. Ипполит опешил. На всякий случай спросил:
– Э-э… Ты о Моррисоне?
– Да. Все Мэрионы похожи друг на друга, но этот будто сошёл с иллюстраций о старых преданиях, – просиял молодой врач. – Как он рассказывает о войне! Трах-бах! Один на десять человек! А как он дерётся, ты бы видел! Его бывший сосед по палате, Бостон, хотел за то, что он правду рассказывал про войну, ему лицо начистить! Мэрион его самого начистил, да так, что больше никто с ним ссориться не желает!
– Дорогуша, – Ипполит вспомнил, что так всегда называл Тиринари Эндрю, и едва заметно улыбнулся, – это замечательно. Но тебе ещё рано знать о войне. Тебе едва за двадцать. Ты не представляешь, какая это трагедия для народов.
– Почему же, знаю. Мэрион рассказал. Война – это когда люди умирают не от старости. Это когда есть болезни. Есть опасность умереть. – Тиринари вздохнул и сказал: – Честно говоря, я даже поглядел несколько раз записи снов Мэриона. После его рассказов – это потрясно! Ипполит, ты не знаешь, как скучно, как пресно мы живём!
– Это что же