Моррисон сверкнул отремонтированными и отбеленными зубами.
– Здрасьте, док, – развёл руками. – Я вас помню! Пришли послушать самую настоящую правду о жизни, о человеческой природе и подвигах?
Возбуждённо переговаривались пациенты. Здесь была и пожилая Агнесса: на пару с соседкой они хлопали в ладоши и хохотали; были юные Жорж и Сим; была стайка девчонок-медсестёр – Таллия, Калли, Клио и ещё три, которых врач заметил едва мельком; был Адитус из восемнадцатой, человек не первой молодости…
Остальных Ипполит оглядеть не успел: Тиринари кашлянул.
– Э-э… в мои планы это не входило, но давайте-ка послушаем.
Овации загремели навстречу словам Ипполита. Забыв стереть с лица оскал улыбки, он занял свободное место. По соседству, пристроив на коленях планшет, уселся Тиринари. В ответ на недоумённый взгляд старшего скрипучим шёпотом пояснил:
– Записывать буду.
– Угу, – ответил Ипполит и покивал.
– Ну, Мэрион, – это Адитус. Улыбается благожелательно, сам похожий на доктора, даром что в халате на голое тело. – Мы ждём!
Моррисон поднял брови, а окружающие снова зашумели: «Да, Мэрион. Начинай». Тогда пришелец встал, поклонился, прижав правую ладонь к сердцу, и медленно произнёс:
– Итак, Настоящая Жизнь, Как Она Есть.
Моррисон провёл рукой по затылку, ещё больше взъерошив ёжик отросших волос (надо же, а казалось, только недавно побрили!), и начал:
– Это было, когда меня отправили в Весельчаки. Скажу вам, туда отправляют отменных психов!
«Э-э, как ты заговорил. Оратор древности, не иначе» – с неприязнью подумал горбоносый врач.
– Настоящих шизофреников, буйных и прочих идиотов. А я был нормальный, просто косил. Не глазами, нет, девочки… м-м… я избегал несправедливой службы. Некоторые здесь удивляются, как это – несправедливая служба. Земля, на которой жила моя семья, принадлежала сэру М. А старая шутка гласит, что если сэр М тебя забрал, ты будешь служить всю оставшуюся жизнь. Ха-ха, вы не поняли? Максимальный срок службы – десять лет, но мало кто доживает до её конца.
– Так вот, после некоторых хитросплетений, представляете, меня отправляют в отряд Весельчаков. И первое же задание: зачистить деревеньку. Нас отправляют, высаживают, мы бежим. Только все бегут в одну сторону, на деревеньку, а я – в другую. Псих я, что ли, участвовать в этом? Мирные люди, никого не трогают, а я с психами должен их убивать? Нееет, я не такой. Тем более, нашего надсмотрщика сразу положили. Это они как действовали, так и действуют, как приказали – без душ почти. А у меня – только часть оторвана, и то – не с той стороны, где свобода воли.
– Вдруг – взрывы, стоны земли! Налёт! Вжжжжжум! – Моррисон расправил руки, как крылья, изображая вражескую технику. – Я – плюх в канаву! Думаю, всё. Приплыли, парень. Стихло всё, выглядываю – а деревенька видна, точнее, силуэты