Порой Эр ловил себя на мысли, что, когда Дорриэль был особенно невыносим, его руки невольно тянулись к тонкой шейке лорда, дабы прекратить свои мучения и избавить прекрасную высшую расу от такого позорного её представителя. Тем более, что юный Дорриэль был самым отвратительным мечником за всю историю светлой империи, так что сомнений в исходе этого противоборства не было. Как тайком объяснили Эру, в обучении Дора больше внимания уделялось наукам, помогающим в наиболее выгодном свете представить племянника правителя: таким, как искусство макияжа, моды и как правильно соблазнить придворных дам. Важнейшие качества в пути, несомненно!
Кое-как уговорив строптивого лорда облагодетельствовать хозяина данной «халупы» своим светлооким ликом, перед Эром встала очередная проблема. Видимо, юный эльф в чем-то очень сильно провинился перед госпожой судьбой, раз впал у неё в такую немилость. Неизвестно, о чем думал лорд, когда собирался в дальнюю дорогу, но три обоза совершенно ненужных… «Как ненужных?! Самых нужных! Какой же уважающий себя путешественник, отправляясь в путь, не возьмет с собой личный маникюрный набор, состоящий из сорока четырех предметов первой необходимости, а уж как необходим в пути замечательный гарнитур разноцветных пуфиков! Разве ты не понимаешь, глупый эльф?!» …вещей надо было хоть как-нибудь пристроить около дома. Можно, конечно, устроить их в качающемся на ветру сарайчике, но если, точнее, когда хлипкая крыша сарайчика рухнет на весь их скарб, то обязательно его перепортит, и Дор приложит все усилия, чтобы превратить и так далеко не счастливую жизнь Эра в кромешный ад. Но это ещё полбеды и даже самая маленькая её половина, самым главным будет убедить варваров (а кто ещё может жить на территории восточных земель да притом в подобном доме?) не убивать Дора сразу, а понять и простить. Лучшим решением было бы связать Дора и заткнуть ему чем-нибудь рот, но, к его величайшему сожалению, если он так поступит, то потом должен будет совершить ритуальное самоубийство и вовсе не из-за какой-то там непременно священной традиции, просто Дор его тогда со свету сживет. Ну, да ладно, была не была…
Эрриэль забарабанил в дверь, предварительно морально подготовив себя к тому, что ему придется объяснять недалеким варварам, что именно здесь забыли два эльфа, и, скорее всего, на языке денег.
Дверь резко распахнулась, и перед его взором предстало нечто, отдаленно напоминающее крылатика обыкновенного.
– Йо, браза, ты смотри, кто к нам подвалил!
Тут перед глазами порядком шокированного непонятной фразой Эра предстал второй крылатик, как две капли воды похожий на первого.
– И правда ушастый! Ты глянь, какие он себе ухи поотрастил!
Эр выпал в прострацию. И чем его уши им не угодили? Обычные эльфийские ухи, тьфу ты, уши!
К откровенно разглядывавшим его близнецам, сильно припадая на правую ногу, шаркающим шагом подошел пожилой, скорее даже, древний старикашка.
– Проходи, молодой человек, располагайся.
– Человек? –