На чердаке закудахтала курица.
– Ну вот, – слышу голос Шуры, старшего сына тети Шуры, – ради дня Победы и курочка яичко снесла.
Я, ничего не понимая, открыла глаза. Смотрю, возле моей раскладушки на стуле висит мое праздничное платье в горошек с пришитым белым воротничком. Мама уже умотала в мастерскую, отец тоже убежал по делам. А остальные в столовой талдычат о дне Победы. Даже Лариски нет в комнате.
Смотрю на часы – уже десять! Одеваюсь, беру сумку, с вечера приготовленную, выхожу. Все меня поздравляют, тетя Шура пихает в рот мне кусок пирога. Шурка кричит:
– Да не ходи ты в школу, сегодня в честь дня Победы можно!
Господи! Какой день Победы? – никак не укладывается у меня в голове. Бегу в школу. И только пробегая мимо сельсовета и увидев развевающийся над ним красный флаг, стала что-то подозревать.
Бегу дальше, ничего не понимая, влетаю в школу. Учительница кричит мне:
– Ну что же ты опаздываешь?
И сует мне в руки газетный лист:
– Иди, скорей учи, скоро линейка!
Дальше ничего не помню. Всё кувырком! Безумный день!
28 декабря 2014
И после этого «безумного дня» все в жизни закрутилось-завертелось и поехало, начиная с головы. Куда?! Зачем?! Почему?!
Мамочка решила:
– Срочно в Ленинград! Срочно! Иначе умру! – заявила она, как обычно. Видимо, именно так она и чувствовала – по складу своей нервной системы, пораженной к тому же, хотя уже и давно, тяжелой болезнью. И все же…
Третий Прибалтийский фронт ликвидировали еще 16 апреля 1945 года, поэтому отец свое выслужил. Но для того, чтобы попасть в Ленинград, нужен был вызов от предприятий, срочно нуждавшихся в специалистах. А специалисты в свое время как раз и эвакуировались – кто самостоятельно, а кто со своими предприятиями, пытавшимися сохранить свои «золотые руки» и «светлые головы».
Отцу получить этот вызов было непросто: к его «золотым рукам» прилагалась нагрузка в виде беременной жены на седьмом месяце и двух девчонок одиннадцати и шести лет. Но он, как обычно, добивается. Он слесарь-механик седьмого разряда: не шутка! А мамочку до начала декретного отпуска оформляют сторожихой в будку – с ружьем, которого она и в руки никогда не брала, да и теперь боялась даже дотронуться. Но… куда денешься, согласилась, лишь бы в Ленинград. В Ленинград! Скорей! Скорей! Скорей!
Отец пишет, что взял нас под крыло завод им. Энгельса – ему виднее, потому что у меня почему-то отпечаталось в мозгу «Светлана». Не имеет значения: главное, что взяли. Едем! Едем! В Ленинград! В Ленинград!
Мамочке ничего не стоило «уволиться» из мастерской. Да и нашему третьему