Он вышел из дома и, спустившись к берегу Днепра, вошел в воду с головой. И когда достаточно освежился, вышел по пояс и увидел на берегу множество простого народа, рабов и смердов, и все показывали на Харальда, смеялись и кричали:
– Вот он, варяг Харальд, над которым посмеялась Ярославна! Смотрите – стоит мокрый, как курица!
Харальд решил, что это наваждение, и снова ушел с головой в воду. И когда вышел, увидел, что народа на берегу уже нет, а стоит один грек, бывший с конунгом на пиру. И Харальд опять подумал, что это наваждение, но грек заговорил:
– Свежая прохлада возвращает нас к жизни, не так ли, Харальд?
Харальд говорит:
– Ты кто такой?
– Я твоя дорога и твоя пристань, – отвечает грек. – Сам Спаситель посылает меня к тебе в трудный час.
– Что тебе надо? – спрашивает Харальд.
– Нехорошо тебе, опозоренному, оставаться в Киеве, – говорит грек. – А благословенный василевс, царь и император священной Византии, будет рад принять тебя на почетную службу. Мы наслышаны о доблести варягов.
Харальд вышел на берег, сел и покачал головой:
– Ярислейв дал мне убежище и кров.
– Чтобы попрекнуть этим устами Елизаветы? – говорит грек. – Разве отец не властен заставить дочь молчать?
Харальд говорит:
– Может, ты и прав, грек, но у моих людей договор с конунгом.
– Тебе ли не известна скупость русского архонта, – говорит грек. – Он платит им эрийр серебра на воина и полтора эрийра на рулевого и то часть норовит отдать мехами.
Харальд соглашается:
– Это верно.
– А мы обещаем втрое больше и походы в богатые страны, – говорит грек. – Что ты видишь, сидя на Руси? Ведомо ли тебе о золоте Африки и Сицилии? О красоте дев, в сравнении с которыми твоя Елизавета не более чем дневная луна перед солнцем? Решайся, Харальд! – сказал грек и исчез, как появился, и пока не будет о нем речи в нашей саге.
В тот же день Чудин-воин проснулся. Он огляделся и видит, что темно и со всех сторон на него глядят лики святых, грозно, как в день Страшного суда.
Чудин перекрестился, закрыл снова глаза и вдруг слышит голос:
– Чудин, я тебе рассола принес.
Чудин удивился и открыл глаза посмотреть, кто из святых ему такое предлагает, но увидел, что перед ним стоит человек небольшого роста, непохожий на святого, и держит в руках чашку. Чудин взял чашку, выпил, в голове у него немного прояснилось, и он спрашивает:
– Где я?
Человек отвечает:
– Ночью я тебя у тына подобрал, и ты в храме Святой Софии, а меня зовут Феодор – живописец.
Тогда Чудин оглядывается еще раз и видит, что не так темно в храме и всюду леса и бочки, и святые не живые, а написаны на стенах, а сам он лежит в углу на куче соломы.
– Как же ты меня донес? – спрашивает Чудин маленького человека.
Тот отвечает:
– С передышкой.
Чудин поднялся и говорит:
– Благодарствуй за услугу, Феодор-живописец.
– Был