Три Ярославны. Владимир Валуцкий

хорошенько вашему Христу, или как там его, – ваша смерть пришла.

      Тогда один из погонщиков бьется об землю и жалко вопит:

      – Возьмите все, добрые люди, там – настоящее добро, а наши жизни ни драхмы не стоят!

      – Они дороже стоят, потому что нам не нужны свидетели, – говорит старший. И заносит над бьющимся саблю.

      Но в это время второй погонщик выхватывает из-под плаща меч и одним ударом сносит ему голову и чалму. И голова катится по дороге, и разбойники ошеломленно смотрят, как разматывается чалма.

      И пока они смотрят, острые ножи прорезают мешки изнутри, и десять воинов Харальда соскальзывают с верблюдов, имея секиры в руках. И нападают на разбойников, и перебивают их в мгновение ока. Кроме одного, которого Харальд велит пощадить.

      Харальд срывает укрытие с его лица и видит, что угадал верно. И разбойник, отпущенный им днем, стоит перед Харальдом и дрожит смертной дрожью, понимая, что второй раз не уйти.

      – Верно понимаешь, – говорит ему Харальд. – Но может быть, я прощу тебя второй раз, если укажешь, где другие твои подельники.

      Разбойник говорит:

      – Этого я даже умирая не скажу, потому что Аллах не пустит меня в небесный рай за предательство и мне вечно гореть в аду. – Но сам мигает глазом и кивает через плечо Харальда. – Лучше уж, – продолжает он и кивает снова, – недолго потерпеть.

      Харальд оглянулся и видит, что разбойник кивает на деревню, что невдалеке, и понимает, что не зря там светятся ночью огни. Он оборачивается к разбойнику.

      – Я тебя прощаю, – говорит Харальд. – Но это тебе – от своих.

      И, взмахнув мечом, укладывает разбойника и делает знак варягам. И они, оставив Феодора с верблюдами, бесшумно бегут в сторону деревни. И луна, ушедшая за тучу, скрывает их во тьме.