За столом все притихли, повернулись в его сторону, непо – нимающе посмотрели на кричащего. Пострадавший выскочил из-за стола и запричитал:
– Ой, ой, ой! Чуть не утоп в ухе!
Прозоровский, сделав знак своим дворовым, сказал:
– Уведите дьяка домой, опять опился вина так, что в тарелку с ухой окунулся.
Двое дюжих молодцов подхватили Игнатия под руки, потащили к выходу из палаты. Тот упирался, мотал реденькой бородой с застрявшими в ней рыбьими костями и кричал:
– Кто это сделал?! Кто обмакнул меня в уху?
Вокруг хихикали, а кое-кто закатился веселым смехом. Ата – ман, видевший всю эту картину от начала до конца, гоготал от души.
Наконец, Игнатия увели. Атаман саданул локтем Федора под бок:
– Я тебе что сказал? Зачем лез?!
Разин внимательно посмотрел на Сукнина и понял, что тот рассчитается еще с дьяком. Снова грозно предупредил:
– Не балуй, Федор! С огнем играешь, все дело нам загубишь!
– Тогда отпусти меня, батько, на Яик посчитаться с Безбо – родовым, за мою Марию отомстить.
Разин задумался, прошептал:
– Потом поговорим об этом, а пока пей, гуляй, веселись. Вишь, воевода какое богатое угощение нам выставил.
Федор заскрипел зубами, пробурчал негромко:
– Чтоб глаза у него полопались, у этого воеводы!
Между тем, пир продолжался, заиграли гусли, бубны. Посреди палаты выскочили скоморохи, заплясали и давай потешать народ.
* * *
В это время в спальне, на богатой постели, на мягких пуховиках Иван Красулин тешился с Анной Герлингер после долгой разлуки. Истосковалась женщина по любимому, по его сильному телу. Перебирала белыми руками русые кудри, целовала в губы, заглядывала в ясные глаза, расспрашивала о его новом житье-бытье.
– Чай, богатства много навез из-за моря, – любопытствовала Анна.
– Ты же знаешь, что я на барахло не падок, да и зачем оно мне?
– Как это зачем? – изумилась женщина. – Вон какие дорогие узорочья казаки с похода принесли. Неужто ты так ничего и не привез?!
– Почему же? Привез. Только все это в общевойсковой казне, мне пока ничего не надо.
Женщина на минуту задумалась, хотела еще что-то сказать, но вдруг кто-то постучал в окно. Анна встрепенулась, быстро выскользнула из постели, накинула на себя летник и исчезла в одной из боковых дверей. Ее долго не было, только из-за дверей был слышен возбужденный разговор: один голос – мужской, другой – женский. Первый был как будто знаком Красулину. Он быстро подошел к двери и прислушался. Действительно, знакомый голос. Иван снова вернулся в постель и стал вспоминать, где же он все-таки слышал его, и вдруг вспомнил. Так это же голос Данилы, которого недавно привел Ефим из Астрахани и который остался у них в казацком войске. «Зачем он здесь? Как попал к Анне?» – подумал Красулин.
Наконец,