Степан сразу же сменился в лице, побледнел, прорычал:
– Ах ты сволочь! – выдернул резко из ножен саблю и кинулся на Леску. Толпа астраханцев и казаков отпрянула на – зад, оставив Черкашина один на один с разъяренным ата – маном. Есаул стоял, боясь взглянуть на Разина.
– Предупреждал я всех или нет?! – взревел Разин, подступая к Леске с саблей.
Есаул молчал.
Молнией сверкнула сабля атамана, и лежать бы в песке Черкашину с отрубленной головой.
– Батько, стой! Что ты делаешь?! – крикнул Семен Андреев, лучший друг Лески Черкашина, кинулся к атаману, подставив свою саблю и, тем самым, отвратив смертельный удар от еса – ула.
Но от сильного удара оружие вылетело из рук Семена и покатилась по песку, а разгневанный атаман уже снова занес клинок над головой Семена. Сверкнул клинок, но к атаману кинулись Фрол Минаев, Якушка Гаврилов, Иван Черноярец, заломили ему руки, отобрали саблю, потащили на струг. Ата – ман рычал, страшно матерился, упирался, кричал:
– Убью подлеца! Чтобы духу его тут не было!
Казаки втащили атамана на струг, а испуганная толпа разо – шлась. Виновника же укрыли до поры до времени, пока батько не отойдет.
Долго Степан неистовствовал у себя на струге, проклиная Леску.
Испуганная княжна забилась в угол. Потом атаман затих, потребовал себе вина. Хмурый и злой, пил в одиночестве водку без закуски. Вздыхал, ругал себя в душе за неудержимую свою ярость. А у атаманова струга на берегу роптали казаки:
– Сам, небось, с княжной тешится, а тут казак бабенку на – шел, и из – за этого его жизни лишать? Да где это видано?
Кто-то из мужиков сказал:
– Да эта баба сама, по согласию, отдалась Леске – за узо – рочье. А муж ее шум поднял, народ созвал.
Прислушивался Разин к словам казаков, еще больше про – клинал себя за горячность, но что было делать, жалеть поздно…
Заскрипел мосточек, на атаманов струг зашел Иван Черно – ярец и, как ни в чем не бывало, сказал:
– Степан Тимофеевич, большие лодки для катания по Волге готовы. Натянуты разноцветные паруса, приготовлены снедь и вино.
Атаман поднял голову, непонимающе уставился на Ивана, спросил упавшим голосом:
– Какие еще катания?
– Ты же сам с утра распорядился приготовить лодки.
Степан молчал, не зная, что ответить.
Тогда Черноярец стал его успокаивать:
– Не горюй, Тимофеевич, всякое бывает. Не надо бы тебе, атаман, перед казаками-то скисать.
Разин с надеждой посмотрел на своего есаула, думая про себя: «Хоть он меня не судит!»
А Черноярец с нетерпением заторопил атамана:
– Поспешай, Тимофеевич, пошли в лодку,