В других комментариях говорится о том, что кобылье молоко трясут (тун), поэтому таких лошадей и называют «лошади тун». А «Гуанюне» тун определяется как «кумыс». В якутском языке слово «тунах» (основа «тун») – «пир, брызгание кумысом во время ысыаха; обилие молочных продуктов; улуу тунах – название молочной пищи весной».
Таким образом, культура хуннского времени оказала существенное влияние на формирование древнейших «стартовых» основ якутской культуры. По мнению А.И. Гоголева, то, что гунны были тюрками – это только предположение, поэтому нельзя утверждать, что саха (якуты) являются их прямыми потомками. Прямыми предками саха он считает курыкан, а курыканы, в свою очередь, предположительно являются праправнуками гуннов.
Тюркские истоки
Этнос (по-греч. – народ) формируется как некий самостоятельный социальный организм в рамках определенного языкового, хозяйственного и культурного комплекса. Поэтому более или менее выявляемый этап этногенеза саха следует связать с древнетюркской эпохой, протекавшей в этнополитической истории Центральной Азии и Южной Сибири в VI – Х вв.
В якутском языке сохранились архаичные термины, связанные с обозначением основных хлебных растений Центральной Азии. Тюркские предки якутов знали верблюдоводство, овцеводство и ткачество.
А.П. Окладников в первом томе «Истории Якутской АССР» (1955) привел все доступные тогда материалы, показывающие «степные пережитки» в хозяйстве, одежде и военной технике якутов. В якутской дохристианской религии и мифологии также сохранились некоторые древнетюркские понятия. К их числу относятся пережитки культа богини Умай-Пайана – Байанай, Тэнгри – ТаІара, божества Йака – Сах, Татай – Татай, почитание ежедневно рождающегося солнца и восточного направления света. Кроме того, в погребальном обряде якутов ХVII – ХVIII вв. сохранилось много общего с обрядами древнетюркского времени. Для наглядности можно привести следующий обычай тугю: после похорон на могиле ставились памятный столб и камни. Количество камней находилось в зависимости от количества людей, которых умерший истребил на войне. Затем вешали головы жертвенных овец и лошадей на столб. В этой связи любопытно привести сообщение Я.И. Линденау: «Когда пройдет неделя, снова собираются… на место погребения… кобыл закапывают и, как раньше (в момент погребения), мясо съедают. Сколько лошадей зарыли с покойником в землю, столько вырезанных шестов устанавливают в одной стороне могилы и с другой ставят столько шестов, сколько лошадей съели на