– Людей не хватает, – отвечал уступчиво Журба. – Где в самый разгар сезона я откопаю стоящих? Пришлось брать этих.
– А вот? – тетя Нюра жестом, не без скрытого величия, показала пальцем на трепещущего от ужаса и сгорбившегося от готовящегося ему унижения студента. – Он что, не работник? – Язвительная молния блеснула в ее голосе. – Человек специально! приехал из самой Москвы! чтобы работать на золоте. Чем, интересно, он не подошел вам? А-а?! Не тем ли, что не пьет?
– У него нет никакой специальности! – пискнул кто-то, самый отважный, из-за спин стоящих «вольно» золотодобытчиков.
– У него нет специальности, – на этот раз Журба почему-то погладил не лысину, а потер подбородок, – Да и не выдержит он нашей работы.
– Где уж овладеть вашей специальностью! Разве человек с высшим образованием способен научиться тому, что умеет делать хотя бы этот Тетеря?
О язва! Назвала одного Виктора Александровича Тетерина, а ужалила в самую душу многих. Старатели начали переминаться с ноги на ногу. Да и Журба без особой надобности поскреб за ухом.
Между тем тетя Нюра как ни в чем не бывало и, вовсе не рассчитывая на такой эффект своих горьких слов, продолжала:
– Молодой же парень, выдержит и физическую нагрузку! Конечно, ему придется нелегко, даже просто тяжело, но он это выдержит! Уж в бега-то не ударится. Я научилась разбираться, кто чего стоит. Вот теперь каждого из вас я вижу насквозь и знаю, кто на что способен, уж вы мне поверьте. В Максима поверьте, Никодим Егорович! Я за него ручаюсь.
– Что решим? – Журба оглядел свою бригаду.
Старатели как заведенные продолжали молча перетоптываться.
– Слушайте все внимательно: я за него ручаюсь! Убежит – весь позор падет на меня!
– Принять! – гортанно заклекотал кавказец.
– Кто против? – Журба поднял тяжелые глаза.
– Нет… нет… – оживая, обретали дар речи окаменевшие было старатели. – Если уж сама тетя Нюра ручается за него… О чем тут и говорить?.. Принять… – Забухтели облегченно и радостно.
– Пусть свою соску оставит у тети Нюры, – не утерпела кольнуть и на этот раз вынырнувшая из темноты и, видимо, забывшая преподанный ей суровый урок нерадивая голова забулдыги и клоуна Тетерина. – Соску! Ха-ха!
Смешливых на этот раз не отыскалось. И не из страха пред тети Нюриным гневом. Строги были лица. Почти у всех просветлели. Куда подевался малоуважаемый сброд? Готовый к великим трудовым свершениям и даже подвигам, коллектив находился с этой минуты в прокуренной комнате. Спаяло всех и каждого свершившееся на глазах благородное деяние, которому они были не только посторонними свидетелями. Оно состоялось и при их непосредственном участии.
– Как у тебя фамилия?
– Белов. Максим.
– На, заполняй вот анкету. Садись вон туда и слушай. У нас разговору еще – семь верст до небес и все лесом.
– Спасибо, Никодим Егорович! –