Этого не произошло. Крылатый король, высокий длинноволосый брюнет в простом черном одеянии, был слишком увлечен беседой с одной из придворных дам, чтобы отвлекаться на какие-то мелочи. Он бы не обратил внимания, даже если бы я в упор на него уставился. Вряд ли хозяин Небесного дворца планирует узурпировать Золотой трон королевы Сарлит. Все его мысли и чувства сейчас полны другой женщиной. Ну и славно. Мне было бы неприятно узнать о предательстве Ахарго.
И тут где-то вдалеке, словно из-за неведомой преграды, я почувствовал боль и крик неизвестного существа. Покинув парящий на облаках дворец так, чтобы никто и не знал о моем визите, я устремился на зов этой невольной мольбы о помощи. И обнаружил скрытую магическим заклинанием от посторонних глаз пещеру в одной из скал довольно пустынной части Асарбара, вдали от чьих-либо поселений. Именно там сильно страдал какой-то человек. По его крику я понял, что это не гном и не крылатый.
Через мгновение я невидимкой прошмыгнул в темную пасть пещеры. То, что я там увидел, до сих пор иногда является мне в кошмарах. Алистед не любил женщин, потому что он никого не любил. Он был садистом.
Дюжина изможденных, изувеченных людей жались друг к другу в углу пещеры. В ее освещенном факелами центре стоял остроносый человек-птица, в правом крыле которого было зажата плеть. Он хлестал ею привязанного к столбу человека.
– Ты у меня закричишь! – орал истязатель. – Я заставлю тебя…
Алистед не успел закончить фразу.
– Эй, приятель, так ты ничего не добьешься, – раздалось в пещере.
Крылатый повернул свой удлиненный подбородок и увидел меня. От удивления он чуть не выронил плеть.
– Ты кто? – Почти прошептал Алистед, явно испугавшись неожиданного визитера.
– Скажем так, меня привлекли сюда отчаяние и боль этих существ. Люблю наблюдать за чужими страданиями, – соврал я, решив поиграть с человеком-птицей в неопределенность. Как кот с крысой.
– Ну и как? – неуместно спросил он.
– Недурно. Хотя вам, мон ами, не хватает изысканности, – продолжил я избранную роль. Садист уставился на меня, вообще ничего не понимая. А я тем временем подошел к несчастному у столба.
– Как тебя зовут, малыш? – спросил с издевательской ухмылкой.
– Недо, – шепотом прохрипел он в ответ. Я бы мог в ту же минуту освободить всех несчастных жертв из каменной ловушки и исцелить их раны. Но я не сделал этого сразу. До сих пор не понимаю почему. Напротив, я сказал, обращаясь к Алистеду:
– Пороть – это безвкусица.
– А что,