– Если ты не изменишь своё поведение, нам придётся отправить тебя в школу для трудных подростков.
– Так я туда и поеду. Разбежался.
Не вступая в прения, мама направилась на кухню, но по дороге передумала и вернулась к нам. Она приложила руку к шее и откашлялась.
– Давайте откроем окна, – предложила она. – У нас душно.
– Потому что ты постоянно врубаешь гриль, – завопил из своей комнаты Гевин. – Транжиришь отцовские деньги, а он заставляет меня работать.
Я сжал кулаки, представляя, как луплю его жирное, откормленное «грилем» тело. Отец лично следил за тем, чтобы Гевин не переедал, но этот гад упорно продолжал разрастаться вширь.
– Надо купить кексы у Эла, – пробормотала мама. – Мы намажем их сверху кремом и никто ничего не заметит.
– Я сбегаю.
Я уже самостоятельно ходил в булочную три раза и не собирался сдавать занятые взрослые позиции.
– Ладно, – согласилась мама. – Только туда и обратно, и никаких разговоров с соседями.
– Захвати мои пончики, – распорядилась Бекки.
Она сняла ненавистный свитер, разбросала ботинки и потрусила к любимому телевизору. Обычно, в этот момент, мама критиковала её осанку и походку, но сегодня она кашлянула и молча протянула мне деньги. Уходя, я услышал, как мама заговорила с телефоном на каркающем французском языке. Её мать Адель Ферро была дочерью французских эмигрантов и, по словам Олли, строила из себя «королеву в изгнании». Отец видел её всего два раза и этого оказалось достаточно, чтобы проникнуться друг к другу взаимным отвращением. Несмотря на его недовольство, Элен продолжала общаться с матерью и каждый год ездила навестить её в Калифорнию. Нас она с собой не брала. На вопрос Бекки, почему бабушка не хочет с нами познакомиться, отец ядовито объяснил:
– Мадам нас презирает. Не желает знаться с Литттонскими дворнягами.
– Милая, бабушка нездорова, – вступилась за неё мама. – Она пока не принимает гостей.
– И что произошло с нестареющей Адель? Неудачно подтянула физиономию?
– Ты давно её не видел. Она очень сдала.
В ответ отец корчил недоверчивые гримасы. Ему ехать было не к кому. Сын чокнутого Эсмонда был пьянчужкой и умер ещё до родительской свадьбы. Мать Олли сбежала, когда сын был маленьким и больше на горизонте не появлялась. Я не страдал от отсутствия дополнительных родственников, но насмотревшаяся телевизора Бекки, бредила Калифорнией.
– Когда-нибудь мы обязательно туда поедем, – говорила она. – Очаруем бабушку и она оставит нам свои миллионы.
– Почему ты думаешь, что они у неё есть?
– Это