– Ну как ты, герой?
– На хуй героев, – подступило, и я заблевал его руку и свое колено. Он отскочил и заключил:
– Блядь, сотрясение.
Приехал бобик, и меня отвезли в больницу. Всю дорогу я думал о том, что мне должна сделать Куракина. Грязные мысли посещали мой сотрясенный мозг. В больнице меня проверили. Сделали снимок и отправили домой сохранять полное спокойствие.
В метро меня толкнул какой-то старик, один из этих дибилов, которые опаздывают и носятся по эскалатору. Я попытался, что-то громко ему крикнуть вслед. Но в голове все происходило слишком медленно. Я не успел, а он успел. Покой, Джон, тебе нужен, покой.
– Куракина ты должна мне! – наконец вернулся я к бережно поддерживающей своего героя.
– Что – о? – Улыбалась она, будто не понимая.
– Не знаю, должна накинуться на меня и оттрахать, словно тридцатилетняя девственница в черном платке.
– Висклов, тебе нельзя. Ты можешь сознание потерять. Хихихи.
– Да уж. Но потом, ты обязана заглотить так, чтобы я час не мог вытянуть своего товарища!
– Дурак! – заржала Куракина, я тоже попытался, но в этот момент мои полушария словно разбились от столкновения друг с другом.
– Ты смелый!
– Я трус.
– Который боится мух?
– точно.
– Бедный, – неискренне протянула она, – как же ты справляешься?
– Пью и мочу тварей тапком. – мы посмеялись и сели в вагон. «Осторожно, двери закрываются». Все места были заняты. Никто не хотел уступать герою. Так всегда. Откуда им знать?
На следующий день зазвонил телефон.
– Лежи, я подниму. – сказала Куракина и направилась к аппарату. Это моя любимая фраза у женщин. Я посмотрел под одеяло. Все работает. Сотрясение – дело опасное, так как хуй прямиком зависит от мозга.
Куракина прибежала и восторженно закричала:
– К нам едет американец!
– Какой еще американец?
– Тот, за которого ты заступился вчера!
– Это ты заступилась, я всего лишь инструмент. Поломанный больной несчастный. – Претворился умирающим я.
– Ты мой бедный! – она поцеловала меня в шею, легла, скрестив руки на моей груди и положив на них голову. – Сильно болит?
– Да нормально всё. И зачем он едет?
– Хочет поблагодарить тебя!
– Хм…
– Висклов, ты поступил хорошо.
– Ты все равно не даешь. Рыцари должны ебаться беспрерывно.
– Ты отвратителен, – она снова поцеловала меня в губы и пошла, варить кофе.
– Знаешь, что забавно. Не будь тебя, все было бы иначе.
– То есть?
– Ну, я бы не влез и сидел бы сейчас с пивом, складывая