Пепел. Роман о силе настоящей любви. Юлия Пентри

и за непроницаемым спокойствием, с которым он всегда говорил, было трудно понять: питает ли он какие-то чувства к ней? Я часто наблюдал за Латифом, за тем, как он смотрит на неё и как изысканно целует ей руку при встрече, но дальше поцелуя руки дело не заходило, и никогда я не видел, чтобы он касался или слишком приближался к ней. Он всегда держал дистанцию, но это не означало, что он не мог быть влюблён. После этих мыслей я понял, что больше не выдержу, и решил, что сегодня же вечером сделаю Доротее предложение. И если она откажется, мне придётся жить с этим, но, может случиться, она согласится, и тогда я стану самым счастливым человеком на свете! Я не мог больше теряться в догадках и окрылённый этой идеей встал, вернее вскочил с места, и как сумасшедший побежал наверх, где Доротея с Латифом должны были меня ждать. Выйдя на крышу я увидел, что Латиф и Доротеа смотрят вниз, прямо на Сияющий город, вид на который открывался перед ними. Они не заметили меня, зато я прекрасно всё видел, и даже слышал, о чём они говорили.

      – Я люблю тебя с первой минуты нашей встречи, Доротеа, – сказал Латиф.

      Услышав это я замер, а сердце в груди заколотилось. Я вникал в каждый шорох, доносившийся с улицы, и в каждый порыв ветра; даже слышал, как глубоко она задышала, а затем, взяв Латифа за руку, произнесла:

      – И я люблю тебя. С самого певого дня не перестаю о тебе думать.

      Когда я услышал это, моя голова закружилась, ноги ослабли, я вдруг испугался, что упаду от того, что меня оставили силы. Еле дыша я стал отходить назад, и это, должно быть, было ужасное зрелище: я пятился и пятился, пока не почувствовал, что стою на верхней ступеньке башни. Я больше не мог слышать, о чём они затем говорили, но мне это и не нужно было. Не разбирая дороги, я сбежал по ступенькам вниз так быстро, что уже через несколько мгновений оказался на улице. Когда я вышел из башни и жгучий летний воздух ударил в лицо, от душащей вокруг жары я стал ещё больше задыхаться. Тогда я опёрся на стену, и закрыв лицо руками, жалостно застонал.

      – Эй, тебе жарко, парень? – чья-то тяжёлая рука упала мне на плечо. – На, выпей. Сегодня коптит как в аду, чёртово пекло! Да пей же, тебе говорят!

      Один из стражников, бывший в карауле у ворот башни, протянул мне кувшин с водой.

      Я ничего не ответил и не стал пить, мне лишь хотелось уйти отсюда, уйти как можно дальше, дальше от этой злосчастной башни, не будь которой, может, ничего этого и не случилось; дальше от проклятого города, которым теперь стала для меня Кордова. Не разбирая дороги я медленно побрёл вперёд: я ещё не знал, куда направлялся, но точно знал, что этим же вечером собираюсь покинуть город».

      12. Последний разговор

      – Ты ушёл так неожиданно, просто уехал, оставив меня одну! А Латиф, ты знаешь, как он волновался?

      Доротеа выжидающе смотрела на Томаса. Томас хотел было что-то сказать, но в последний момент передумал, и лишь поджал губы. Он предусмотрительно сел так, чтобы лицо его было скрыто в тени комнаты,