– Сеньорита, это было моим долгом спасти вас. Я не мог бы спокойно спать, зная, что оставил хороших друзей в беде.
– Позвольте нам быть вашими верными друзьями, господин, – сказал я. – И знайте, что если мне придётся отдать свою жизнь за вас, я сделаю это без колебаний.
– И я сделаю то же самое! – воскликнула Доротеа.
– Надеюсь, вам не нужно будет умирать за кого бы то ни было, – сказал господин дружественно. – Но это очень любезно, что вы предлагаете мне свои жизни. Я не хочу пользоваться положением: друзья помогают друг другу не для того, чтобы позже быть скованными обязательствами, они помогают из чистых и бескорыстных побуждений. Хотя, у меня всё же есть одна просьба…
– Говорите, – отозвалась на это Доротеа.
– Перестаньте называть меня господином, – улыбнулся араб, – формальности разделяют людей. Вы можете называть меня просто Латифом.
– Ах! – воскликнула Доротеа в восхищении, – вы прекрасный и добрый человек!
В тот самый день мы стали называть арабского вельможу Латифом, а к вечеру, гуляя втроём по городской площади и слушая его рассказ о стране Висале, о которой я раньше никогда ничего не слышал, и которая, как он говорил, омывается водами Аравийского моря, я впервые подумал, что никогда раньше не встречал более интересного и доброго человека, чем наш новый друг, и что мне искренне хочется узнать о нём побольше. В тот день мы много смеялись и ели виноград с прилавков, обступивших площадь со всех сторон, до той поры, пока не стемнело, и пока кордовские улочки не утонули в свете уличных фонарей. Затем, Латиф горячо распрощался:
– Это первый день, когда я не чувствую себя в этом городе одиноким. Вчера я спас вас, а сегодня вы спасли меня.
И махнув на прощанье рукой, зашагал по направлению к Римскому мосту, за которым был его дом.
– Он так одинок, Томас, ты слышал это? У него совсем нет друзей!
– Теперь они у него есть, – ответил я, и эти слова были искренними.
– Давай пригласим его к нам на ужин?
Меня удивило такое предложение, но я лишь ответил:
– Это прекрасный человек, и мы обязательно пригласим его. А теперь пойдём домой, любимая, мы гуляем с самого утра, и ты, должно быть, очень устала».
11. Когда я потерял надежду
«После этой встречи, положившей начало дружбе между мной, Доротеей и Латифом, прошло много дней. Мы действительно сдружились и всё время проводили вместе. Латиф был самый старший из нас: мне и Доротее было по девятнадцать, а ему уже исполнилось «тридцать полных лун», как он сам любил говорить. Но беззаботность Латифа, его доброта и прекрасное чувство юмора, сделали своё дело: мы забывали о том, что он богаче, знатнее нас или старше. Латиф исполнил нашу с Доротеей мечту: он открыл перед нами двери башни Калаорра, он провёл нас