Свет и тень разделяли их, но они были вместе. Они улыбались. Болтали.
Я знаю, что нет. Но я так хочу хотя бы на мгновение забыть о том, как сильно она меня ненавидит.
Я не хотел прислушиваться. Я просто смотрел на них через стекло, из сумрака своего магазина. Из сумрака своей жизни.
На секунду, когда она повернулась чуть энергичнее, что-то говоря ему, воротник плаща распахнулся, и я увидел мельком ее шею. На ней была та самая цепочка с гранатом – та, что он подарил ей на Новый год. Моя цепочка.
Я думаю иногда, как символичен подарок, выбранный ее мальчиком едва ли не случайно. Камень гранат ведь назван так потому, что похож на зерна граната – плода, выросшего из капли крови Диониса. Гранат – символ бессмертия. Символ нерасторжимого брака: Аид заставил свою похищенную невесту Персефону съесть гарантовые зерна, и она была обречена всегда возвращаться к нему в царство мертвых. Я тоже похитил себе когда-то невесту, и она всеми силами стремилась сбежать: все в моем мире ей претило. У меня не было зерен граната, и я не мог удержать ее, привязать к себе неразрывно и навсегда, как привязан к ней я. А теперь она носит на шее их каменное подобие, и получила этот дар от меня. Но вернет ли это мне мою Персефону?
Я знаю, что нет. Но я так хочу хотя бы на мгновение забыть о том, как сильно она меня ненавидит.
Как бы я хотел быть с ней рядом – вот так же, как он, держать ее за руку и видеть ее улыбку, обращенную ко мне. Это, собственно, все, чего я хочу, – чтобы она улыбнулась мне. Без горечи. Без презрения. Я понимаю, что она никогда не посмотрит на меня с любовью – никогда не вернется ко мне, как бы долго я ни ждал. Я уже перестал надеяться на это.
Но я хотел бы увидеть хотя бы раз в жизни, что она улыбается мне.
4
Смеяться сейчас совершенно некстати – нам всем не до смеха. Но мы выглядим так нелепо, что сдержать нервный смешок я не могу.
Растрепанные, расхристанные, усталые, глаза красные и лица бледные у всех – и у нас с Серхио, вампиров, и у Влада, человека. Усталость и напряжение стерли разницу между нами – мы выглядим одинаково. Одной семейкой – так нас, вроде бы, обычно называет Влад, «семейкой»? Нам, всем троим, пришлось сегодня нелегко. И самое гнусное, что наши проблемы, похоже, только-только начинаются.
Я протягиваю руку в сторону Серхио и говорю:
– Дай бутылку, а?
Мой старый друг, сидящий сейчас на парапете террасы при квартире на Покровке в полурасстегнутой рубашке, со свисающим с шеи развязанным галстуком, оперев один локоть на согнутое колено и запустив пальцы в рыжие волосы, свободной рукой безмолвно протягивает мне бутылку темного Bacardi. Бог знает, почему из всех напитков моего мини-бара мы остановились на роме. Даже Влад, который крепкое спиртное не любит, возражать не стал. Чувствует, наверное, что наши