– Чай, ревнуешь, что ль? – усмехнувшись, спросила Василиса.
– Нет во мне ревности, только из подруги я в берегиню превратилась, а сил на оберег нет у меня – не положено. Вот и решила, что если ступу ее утоплю, то не станет она больше из себя королеву небесных автострад корчить, да и Ивашке не на чем будет дурь свою выказывать. Утопила я ту ступу в омуте. Уж простите меня, объяснила как есть, лучше не умею, – потупилась Кикимора болотная, верная дружбе своей – по своему разумению.
Посмотрела на Кикимору Василиса, подивилась ее наивности озерной-допотопной.
– Ты бы ей избушку еще сожгла, – мрачно прокомментировала она.
Кикимора промолчала и, засопев носом, начала чертить большим пальцем левой ноги замысловатые линии на мху. Понимала, что как-то не так поступила, но вины за собой все-таки особой не чуяла.
Недолго думала царская дочь на сей раз. Не очень нравилась ей Кикимора, но и на Бабу Ядвигу осерчала не на шутку.
– Вот что: ступу сдашь Лешему под расписку – как брошенную в лесу и обнаруженную тобой. Да почистить не забудь от водорослей да ила. Леший хоть и при исполнении, но далеко не дурак. Я подруге твоей внушения делать не могу – годами не вышла. Ты тоже с советами и с исповедями не суйся. Дружба женская и бескорыстная – это хорошо. Только хочешь добра своей подруге – не ступу ее кради, а ухажера отвадь этого малолетнего.
– Как так? – изумилась Кикимора, вскочив на ноги, плеснув зеленью глаз бездонных.
– А так…, – промолвила Василиса (в контексте Премудрой). – Покатай его на своей кикимояхте – чай, пороскошней она будет бабкиного навороченного ступолета. Построй ему свои болотные глазки. Наваргань ему коктейльчики «Тинкорясини» – да позабористей. А как он к тебе переметнется, приди к безутешной подруге и помирись, плюнув на Ивашку этого. Потому что «ивашек» этих полным-полно, а подруг настоящих ох, как не хватает – дефицит! Неоспоримый факт! Реальная тема… – вздохнула Василиса.
– Ох, и голова у вашего высочества, ох, и ума палата! – восторженно выдохнула Кикимора, с обожанием глядя на царевну.
– В той палате мест уже нет! – отрезала Василиса и повернула к избушке.
Баба Яга уже переоделась в туристическое одеяние и встречала царевну по всем фольклорным правилам – в затрапезном сарафане и в головном платке. Вместо камина уже появилась голограмма задымленной печки, вместо стола-трансформера и кресел-пуфов