День был отвратительный – ярко светило солнце, неутомимо жужжали мухи, а Золотой Петушок напрочь отказывался в такую погоду совершать предписанные ему регламентом флюгерообразные движения, поэтому Василисе приходилось обмахиваться одной стороной Скатерти-Самобранки (которая при этом тихонько самобранилась, но не осмеливалась намекнуть царевне на не соответствие должностным обязанностям) и Ковром-Самолетом (который, по причине импортной сущности, не готов был донести хозяйке гарема о несоответствии происходящего занимаемой им должности).
Итак, Василиса сидела у окна своих высотных царских хором и категорически ничего не хотела.
Когда на окошко присел невзрачный сизый голубь с письмом, царевна, не прикрываясь, зевнула и лениво поинтересовалась:
– Птица мира, кто тебя прислал? Где мой Буревестник?
– Гордо реет… – пробурчала птица мира. – Получать будем? Распишитесь в квитанции.
Царевна рассмеялась голубю-бюрократу прямо в клюв:
– Может, тебе еще и паспорт с фотографией в кокошнике предъявить? – после чего небрежно выдернула из его хвоста перо, обмакнула в услужливо подсунутый Самобранкой черничный сок и замысловато расписалась на крыле обомлевшего от царской милости голубя.
Из-под крыла незадачливого сизокрылого птаха выпало письмо, которое Василиса незамедлительно вскрыла и углубилась в чтение.
Голубь нетерпеливо переступил с ноги на ногу и призывно заворковал.
– Что тебе еще? – недовольно глянула Василиса на него, затем в сердцах махнула рукой. – Кыш-бакшиш!
Из ее рукава вылетел совсем не лебедь, а целый Кот-Баюн. Голубь проворно увернулся, негодующе воркнул и скрылся в небесах.
– Мяу-у-у-у-у! – донеслось до Василисы (это падал с высот царского пентхауса не проснувшийся Кот-Баюн).
– А, ничего, у него ж четыре лапы! – рассеяно подумала Василиса и снова принялась за письмо.
После неожиданного падения самого Баюна Самобранка и Самолет переглянулись и поспешно явили редкое единодушие в плане искреннего проявления верноподданнической акклиматизации хором, и царевна, засучив рукава, смогла приступить к делу.
«Данным посланием уведомляем о том, что „статус кво“ перешел в „казус белли“ („Вот дураки“, – машинально подумала царевна, когда-то получившая зачет по латыни за подзатыльник от батюшки) в отношении особы, называющей себя „Baba Yaga“ (паспорт номер такой-то, выдан заморским приказом такого-то числа), заявившей о пропаже незарегистрированного средства воздушного передвижения».
– …м-я-у-у-у…, – слышалось за окном, и Василиса поняла, что незарегистрированные средства перемещения могут быть разноплановыми, а их падение не всегда означает катастрофу.
«Оным также сообщаем, что гражданка по прозвищу Яга не сотрудничает со следствием и отказывается давать приметы пропавшего средства перемещения, ссылаясь на свое высокородное право обращаться непосредственно