– Все, что я описал есть на самом деле. Я лишь загнал это в рамки абстракции.
– Мир лжет и бредит, ходит в «масках» и не способен отличить реальность от фантазий. Как думаешь, долго ли сможет такая книга продержаться в рейтинге, если конечно попадет в него?
– Думаю, долго.
– Мне кажется, нет.
– Вы не видите того, что вижу я.
– Конечно. Ведь все это лишь в твоей голове. Будь проще и пойми, что писать нужно не абстрагирующей головой, а искренними чувствами. Люди не хотят читать то, что не понимают. Им нужно что-то попроще, понятнее. Напиши любовный роман или комедийный рассказ.
– Кажется, все издательства говорят шаблонами.
– Можешь написать об этом эссе. Возможно, найдутся читатели среди таких же несостоявшихся писателей, как ты…
Я разозлился и, не позволив себе дальше выслушивать его до стыда глупые слова, яростно вышел вон. И только на улице я разглядел свою рукопись, валяющуюся в грязи и лужах, а из окна торчащую лысую голову редактора. Сколько же сил было во мне терпеть такое унижение в течение нескольких лет от разных издательств, что моего города, что из других мест. Мне стало очень грустно. Я помню, как тоска со скрежетом прорвалась в мою душу, и я позволили ей там властвовать. В тот момент ничто меня не могло успокоить. Я просто побрел по осенней улице и, наткнувшись на кофейню, решил зайти. К счастью, она была почти пустая.
– Черный кофе, без сахара, – сказал я бариста и сел за свободный столик.
Передо мной сидели две девушки, молчаливо глядящие в пространство. Скорее всего, у них произошло что-то довольно неприятное, отчего даже слова им не удавалось произносить без боли внутри. У одной из них под рукой лежал небольшой календарь с безликими куклами. Выглядело это довольно мрачно, особенно если представить их в детских руках. Кукла ведь отражение внутреннего мира детей. Черт, как символично! Когда девушка заметила мой взгляд, озирающий их столик, я быстро переключился на женщину, работающую за ноутбуком с такой неощутимой для нее скоростью, что я начал сомневаться в своих компьютерных навыках. Рядом с ней на столе аккуратно лежали толстые набитые вкладками ежедневники. И вот я задумался. Это ведь единственное доказательство ее усердного, многолетнего труда, и когда-нибудь она их просто выкинет, расстанется с тем, что составляло большую часть ее жизни.
Мне принесли кофе, и я продолжил долго и нудно наблюдать за ней. Все, что я успел запомнить или усвоить – не стоит делать поспешных выводов. Никогда, ни о чем и, конечно же, ни о ком.
Взгляд женщины падал на часы каждые пять минут, отчего я мог смело утверждать, что она кого-то ждала. На ней был нелепый большой шерстяной свитер, надетый на черную классическую юбку ниже колен. Цвет волос напоминал о полном отсутствии вкуса. Однако она глупо улыбалась