Голоса в моей голове. Роуз Эн

в трубку, облегчила сердце и тоже пошла прочь. Она не была готова к той настоящей поддержке, которую оказывают бездомным. Скорее всего, ею руководило чувство долга. И это вовсе не говорит об ее лицемерной душе или недостаточном желании помочь бедному парню. Это говорит о ее безудержном стремлении, но неспособности быть похожей на людей, бескорыстно помогающих другим. Весь этот самобытный альтруизм не может быть присущ всякому доброму сердцу. Каждый из нас имеет свои пробелы, которые не стоит заполнять ради шаткого места в изменчивом обществе. Хотя бы для внутренней гармонии. Конечно, дело не только в этом, но, рассматривая большую проблему, часто приходится проводить параллели с ее небольшими, но значимыми частями.

      Когда мне опротивело бессмысленное наблюдение за людьми, я опустился в кресло, в унынии которого провел оставшийся вечер. Обычно мой день заканчивался изнуряющим состоянием не столько тела, сколько души. Моральные принципы, не позволяющие мыслям легко отречься от тела и уйти на покой, угнетали каждую прожитую мною ночь. Так комично и грустно! Конечно, вас могли заинтересовать эти принципы, но единственное, что уместно о них сказать, – мои убеждения редко сходились с устоями окружающих, почти никогда. Но мне было наплевать, как в принципе любому другому уважающему себя человеку. Общественное мнение меня не особо волновало, в отличие от самих людей и образа их жизни. Я понял, что каждый из нас волен в своих действиях, конечно, если они не касаются жизни других. Какими же бесцеремонными бывают порой люди, развязно болтая о том или ином знакомом без толики сочувствия или безразличия. Но сколько же презрения в их словах! К чему я? Все эти болтуны обвиняют нас в игнорировании общественных устоев, но своего ярого протеста увидеть не могут. На самом деле, это не так важно. Важно то, что именно из-за таких людей беззащитные и робкие притворяются фальшивой копией искусственного идеала. Что может быть страшнее общественной кары? Вот о чем думает большая часть населения. А о том, чтобы провести дни жизни по своему желанию, даже не задумываются. Идиоты.

      К удивлению, эти мысли нахлынули на меня, как нежданный ураган. Я еще долго пытался вспомнить, откуда вдруг могли возникнуть такие взгляды на жизнь, но ничего умного в голову не приходило. Мне лишь оставалось согласиться с тем, что это остатки идей, которые я оставил в прошлом, но и в это верилось с трудом. Помню раньше я как-то справлялся с обуревающими мою голову переживаниями, но сейчас от них было тяжело избавиться.

      ***

      Я шел по холодным мокрым переулкам города в очередное издательство, где, возможно, давно уже “пылилась на полках” моя рукопись. Длинный шарф крепко сжимал шею, то и дело намекая, что я уже давно запутался в этой непростой жизни. А колени тряслись от морозного ветра, пронизывающего тело в самых незащищенных местах.

      Осенняя пора всегда пробуждает в человеке бурю печальных эмоций. Возможно, мои слова покажутся стереотипными, но я все же заметил, как с каждым безвозвратно упавшим