– Поклонник принес, – подмигнула Маша подруге.
Бутылку, которой отводилась в эту ночь такая решающая роль, но которую так и не сыграла, девочки прикончили с большим удовольствием.
– Хорошо тебе, Машка, – в который раз откровенно позавидовала Аллочка. – Весело живешь: дискотеки на праздники, поклонники коньяк дарят. А у нас в общаге – тоска. Одни перезрелые девицы: всю ночь перед телевизором торчать будут. На танцы в «Крупу» пойдешь, так ребят нормальных нет – один «дерибас».
Судя по всему, закадрить студента Аллочке тоже не удалось.
«Может, ее с Зябловым познакомить, – подумала Маша. – Хотя вряд ли он ее заинтересует».
– Ой, Машуля, что-то мне вдруг похорошело… – блаженно заулыбалась Аллочка после последнего стопарика.
– И мне…
Они спустились вниз, еще пытались танцевать. Учебная комната после нескольких часов непрерывной дискотеки превратилась в парилку. Форточки не справлялись с жарким дыханием доброй сотни скачущих тел. Невозможная духота и темнота зала, оглушающая музыка, мельтешащий вокруг народ внесли свою порцию одурманивания подруг, их повело. Пошатываясь, с пылающими лицами они вышли в освещенный вестибюль, щурясь от света и ища, куда бы притулиться.
– Во сколько начинают ходить электрички? – заплетающимся языком поинтересовалась Аллочка.
– В шесть. Еще рано. Хочешь, иди ложись на мою кровать.
Аллочка побрела наверх. Через некоторое время в комнату пришла и Маша. Горела настольная лампа, в своей спаленке Света целовалась с кавалером. На Машиной кровати в колготках и комбинации лежала Аллочка.
– Подвинься, – попросила ее Маша.
– Ни за что! Полезай к стене. Мне нужно с краешку.
Маша пробралась к стене и легла на бок. Вдруг кровать под ней заходила ходуном. Маша недоуменно поднялась и огляделась: нет, всё стояло на своих местах. Она попробовала лечь на спину, но кровать снова заштормило, всё вокруг поплыло. Голова казалась набитой ватой, мутило. «Мне бы тоже нужно с краешку», – подумала Маша, приподнимаясь на локте. Осторожно, с опаской поглядывая на штормующее ложе, она сделала третью попытку прикорнуть, но голова снова закружилась, на сей раз более основательно. Маша уселась на постели, не решаясь лечь.
– Ты чего скачешь? – спросонья пробормотала Аллочка.
– Это не я, это кровать скачет, – пожаловалась Маша. – Пойду-ка я погуляю.
Одевшись, она вышла на морозный воздух. Сделала несколько глубоких вдохов, стало легче.
«Чертов коньяк, – подумала Маша. – Славка подсыпал, что ли, в него что-то?»
Она прошлась по заснеженным улицам. Кое-где в домах еще светились окна, мерцали экраны телевизоров, горели елочные гирлянды. Маша дошла до безлюдного вокзала, долго кружила по привокзальной площади, пока не услышала первую электричку. Пора возвращаться.
В вестибюле она встретила одетую Аллочку.
– У себя