Однажды, накануне Восьмого марта для работниц гальваники в Красном уголке устроили маленькое торжественное собрание и пригласили артистов Ленконцерта. Перед походом в Красный уголок отметили «это дело» у себя в раздевалке и на концерт пришли веселенькие. Особенно веселилась Аллочка. Она острила, сыпала шуточками и сама порывалась на сцену петь и плясать. Когда все расселись по местам, начальник цеха поздравил женщин с праздником и преподнес каждой трехрублевый подарок, купленный на профсоюзные деньги. Аллочке досталась стеклянная пузатая сахарница с металлическими ручкой-дужкой и крышечкой.
После концерта, состоящего из певицы народных песен и баяниста с баяном, рабочие расслабились, мужчины заигрывали с «прекрасной половиной человечества», как их только что обозвали. Аллочка, удостоенная обильным вниманием мужчин, чувствовала себя на высоте. Она напропалую кокетничала, подзадоривая мужиков, и кричала под общий гогот, размахивая пузатой сахарницей:
– Бабы! Главное, что мы еще девочки!
Маша потом не могла без смеха вспоминать как Аллочка выходила из Красного уголка: уже поутихшая, но еще с пылающим возбужденным лицом и шальными косыми глазами; в руке она растерянно теребила металлический ободок с крышечкой; из ободка торчали осколки пузатой сахарницы…
Сейчас, сидя в учебной комнате после праведных трудов и наслаждаясь крепким чаем с Машиным тортиком, пока ее соседки организованно заканчивали генеральную уборку, Аллочка упоенно рассказывала подружке со всеми вкусными подробностями, как она провела свой сентябрьский отпуск в родном Днепропетровске. За текучими делами до сих пор было некогда об этом толком поговорить. Отпуск Аллочка провела, разумеется, хорошо: с кавалером и приключениями. В одном месте рассказа, слишком уж как-то завуалированного, Маша решила уточнить:
– Так, секундочку! С этого места поподробнее, пожалуйста.
– Ну… в общем… – Аллочка всё же несколько смутилась. – Мы были любовниками…
– Ах, вот в чем дело.
Для Маши это было неожиданностью. Проглотив пилюлю, она фыркнула в ответ:
– Представляю, что сказали бы ваши бабы в гальванике: «Наша главная девочка пала».
Подруги расхохотались. Разговор перешел на любовную стезю. Относительно Димы и Машиных с ним отношений, вернее, не-отношений, Алла была в курсе.
– Я нашла его адрес, – сказала Маша. – Хочу как-то с ним связаться, но пока не знаю как. Не заявиться же к нему: «Здравствуй, Дима! Вот и я!»
– Напиши ему письмо, – предложила Аллочка.
– Письмо? – переспросила Маша, удивляясь, как такая простая мысль ей самой не пришла в голову.
Глава девятая
Маша сделала вот что. Сначала она отыскала свои валаамские пленки и заказала в фотоателье снимки по паре каждого. Их получилось много: вот Дима на фоне теплохода