Весельчак открыл было рот, но осекся. Я проследил за его взглядом – тусклые глаза моего спутника смотрели на трех мужчин, что стояли на другом конце улицы. Двое озирались по сторонам, а третий присел на корточки, разговаривая с тем самым толстым мальчишкой, что вчера героически покорил холм. Толстяк радостно кивнул и показал пальцем в мою сторону. Трое неизвестных повернулись к нам.
– Как сказать, кого я боюсь… – выговорил Весельчак. – Вот их. Кажется, пора уходить.
Мужчина, что сидел на корточках, рывком поднялся на ноги. С такого расстояния трудно было рассмотреть незваных гостей в деталях, но, сощурившись, я приметил, что за спинами неожиданных противников висят какие-то посохи – не слишком длинные. Одеты они были бедно. Изорванные одежды едва прикрывали торсы, поношенные джинсы (и где они их только раздобыли?) перехватывали ремни и пояса. Обуты незнакомцы были в высокие сапоги, а лица скрывали белоснежные маски. Они выглядели так, будто их носили уже не первый десяток лет. На ровной белой поверхности красовались только прорези для глаз – а выше них, прямо в лоб, был ввинчен механизм с часовым циферблатом.
Секунда промедления – и они бросились к нам, расталкивая ребятню. Весельчак подскочил, как ужаленный, и помчался к лодке. Я выхватил револьверы и последовал за ним – стрелять в деревне было слишком плохой идеей. Улочки деревни Пятнадцать сменились небольшим пустырем. Он давно зарос бурьяном, но тропинки на нем говорили, что люди не забыли это место. За пустырем крутой обрыв вел на прекрасный пляж, где любили проводить время дети. Мелкий песок и ровные берега – как раз то, что нужно. Сейчас он пустовал, а на сыром прибрежном песке покоилась небольшая лодчонка. Весельчак не врал – вещей в ней было мало. В основном, инструменты, карты и всякие походные приспособления. Весельчак выбежал к ней первым и, упираясь сапогами в податливый песок, принялся стаскивать ее в воду. Я резко затормозил у самого обрыва и повернулся. Люди в масках уже бежали по пустырю; посохи успели оказаться в руках преследователей, и я удивленно вскинул бровь – это были примитивные гладкоствольные ружья. Старые, сотню раз починенные, обмотанные полосками ткани, они все еще выглядели устрашающе. У главаря этой маленькой банды в руках сверкал полированными стволами обрез двустволки – вещь, которую в наши времена не каждый и за всю жизнь может увидеть. Со стволов свисали многочисленные амулеты и обереги на цепочках.
Один из преследователей остановился на мгновение и выстрелил. Я усмехнулся – с такого расстояния попасть из этой палки было практически невозможно. Скорее всего, он хотел напугать меня, но незнакомец не знал, с кем имеет дело. Воспользовавшись моментом, я прицелился, и «Ноктюрн» выплюнул пулю. Звякнув, ружье вылетело из рук стрелка. Тот упал и удивленно воззрился на собственные ладони. Еще двое незнакомцев в масках все приближались, и оставаться на обрыве значило