Перед самым отъездом мы ещё раз прошлись по базару Чорсу и купили несколько сортов кишмиша,22 кураги23 и курта,24 пышные ташкентские праздничные лепёшки-патыр25 и заказ-самсу.26 С самсой пришлось повозиться, заворачивая её в целлофановые пакеты и бумагу в несколько слоёв. Сверху я обернула куль с едой своей шерстяной шалью, лежавшей все дни в Ташкенте в сумочке.
Всю дорогу в аэропорт Бердах был серьёзный и сосредоточенный, чем удивил меня, – за три дня я привыкла видеть его улыбающимся.
– Бердах, о чём ты думаешь? – спросила его в зале ожидания.
– А? Да так, ни о чём серьёзном, – не сразу ответил он на мой вопрос.
– И всё же, скажи. У тебя такой вид, как будто ты готовишься к важному разговору, – мне хотелось узнать у него, наконец, говорил ли он обо мне с родителями.
– Проницательная ты моя! – любимый поцеловал меня в макушку.
– Так ты ещё ничего матери с отцом не говорил о нас? – не отставала я.
– Они и без меня всё знают. У них глаза и уши сидят в одном отделе с тобой.
– Сапаргуль? – я не удивилась.
– Она – дальняя родственница, вечно возле мамы нашей вертится.
– Значит, она обо всё докладывает?
– Стучит как дятел. Но это и хорошо, мне не нужно рапортовать по вечерам, как отцу, – Бердах рассмеялся.
– А папа ваш отчитывается? – удивилась я.
– Ты, разве, нашу маму не встречала? Это же генерал в юбке. Командует всем семейством, сидя дома у телефона. Фатимка до сих пор шагу ступить не может без её разрешения.
Теперь мне было понятно, почему подруга на базаре, узнав, что мы с Бердахом думаем о свадьбе, всполошилась. Стало грустно. Я посмотрела на колечко, поблёскивавшее на безымянном пальце, вздохнула и подумала, что, возможно, его место никогда не займёт обручальное.
Неожиданная болезнь
Наш городок встретил снегом и морозом. Прилетев из бархатной осени в зимнюю стужу, почувствовали на собственной шкуре разницу между пустыней и оазисом. Путь от самолёта до выхода занял минут пять. Мы бежали по заснеженному промёрзшему асфальту, мечтая о тепле машины. У ворот аэропорта ждал братишка Бердаха Байрам, притопывая на месте от холода и кутаясь в длинный тулуп. Для брата он держал наготове ватный чапан,