От родителей я убежала всего два года назад, перед тем как мы похоронили дедушку, маминого отца. В свои семьдесят лет он продолжал работать в школе учителем физкультуры и жил в новой однокомнатной квартире вдовцом, когда я перебралась к нему с чемоданом своей одежды и любимой репродукцией «Неизвестная» Крамского. Дед ничего не сказал, а только в тот же день купил диван и два кресла в комнату, перенеся свою кровать на балкон. На мои протесты, отмахнулся, давая понять, что спорить с ним бесполезно. Спать ложился он поздно, читая в постели журналы и газеты, просыпался рано, гремя чайником и тарелками на кухне, говорил мало, в отличие от моих родителей, поэтому ужились мы с ним прекрасно, не мешая друг другу ни в чём. А одним весенним утром он не проснулся. Я даже не поняла сначала, что с ним: трясла за плечи, гладила холодное застывшее лицо, целовала закрытые глаза, пытаясь согреть их. Когда до меня дошло, что дед умер, заорала диким голосом и побежала тарабанить в двери соседей, не догадавшись позвонить родителям. Так и осталась жить в квартире деда, благо, что он меня прописал до этого у себя и каким-то макаром умудрился оформить её на меня. Положив однажды новую домовую книгу передо мной, на обложке которой были аккуратно выведены моё имя и фамилия, дед произнёс: «Тебе в подарок на свадьбу, если не доживу». Как в воду глядел. Не дожил.
Вспомнив про мясо и овощи, пошла на кухню, по-старушечьи шаркая тапочками по линолеуму. Все полетело в холодильник до лучших времён, когда у меня будет настроение готовить еду, если оно будет когда-нибудь. В то, что Бердах придёт сегодня, не верилось. Вероятно, у него сложные переговоры с родителями. Звонить же ему не хотелось, чтобы не ставить в глупое положение. Вчерашний вечер казался далёким и неправдоподобным, я даже засомневалась, – был ли он в реальности, не родило ли его моё больное девичье воображение? «И вообще, мужчины с этого дня меня больше не интересуют!» – громко произнесла я, адресуя слова кому-то за тёмным окном кухни. Говорят же о старых девах, что у них в какой-то момент на почве замужества в голове пунктик возникает, и они понемногу чокаются, превращаясь в мужененавистниц. У меня ещё не последняя стадия сумасшествия, а только пора розовых фантазий, но чем чёрт не шутит, кажется, уже во мне рождаются зёрна сомнений в необходимости выходить замуж. А там рукой подать и до ненависти к противоположному полу. «И буду я бабкой-девой старой с закостеневшей девственной плевой,