– Дай Бог тебе здоровье…, – промямлил тот.
– Вали отсюда! – пытаясь отделаться от Палыча, крикнула она. – Вам чего?! – спросила она меня, смерив высокомерным взглядом.
– Бутылку минералки, пожалуйста, без газа – сказал я.
– Какие мы вежливые, «пожалуйста»… – фуркнула она. – Из столицы что ли?
– Да, – ответил я.
Она поставила на прилавок полуторалитровую бутылку воды.
– Будьте добры, маленькую, ноль пять литра, – попросил я ее.
– Так бы и сразу сказали, я телепат вам что ли!
Расплатившись, я вышел из магазина. Да уж. И хлеб и галоши и лопаты и туалетную бумагу, все продают в одном месте. Сильнейший конкурент «Ашана». Минералка оказалась теплой и вдобавок с газом. В этом же здании находилась аптека, зашел я и туда, может быть здесь будут более вежливы, все-таки провизоры, люди с высшим образованием. Не успел я переступить порог, как женщина, сидевшая за прилавком, не отрываясь от чтения газеты, сказала:
– Боярышник закончился, Васька-тракторист, сегодня все скупил.
– Мне, пожалуйста, кетанов, – сказал я и протянул в окошко рецепт от врача.
– Кетанова, нет, – сказала она, посмотрев на меня. Затем снова уткнулась в газету.
– А ибупрофен есть?
– Тоже нет.
– Вы даже не поднялись и не посмотрели! – Вышел из себя я.
– А чего мне смотреть! Я и так знаю, что есть, а чего нет. Могу перечислить: есть – анальгин, парацетамол, аспирин, валидол, йод и зеленка. Все!
– Анальгин, – сказал я сухо.
– Четырнадцать рублей.
Я протянул сто рублевую купюру.
– Сдачи нет. Гематоген возьмете?
Вышел я с аптеки с упаковкой анальгина и пятью плитками гематогена, которого с детства не мог терпеть. Мама заставляла меня есть его каждый день. А под корой головного мозга сидела мысль о том, что его готовят из бычье и коровьей крови. К счастью, по дороге мне попались несколько босых мальчишек, игравших с собакой, они охотно забрали у меня этот злополучный гематоген. К обеду я вернулся в дом, и остаток дня провел с книгой в руках.
***
Вечером, когда пришло время готовиться ко сну, я вошла в комнату. Борис Сергеевич лежал на кровати и читал книгу. Взяв из шкафа ночную рубашку, я вышла в сени, чтобы переодеться. Аккуратно сложив платье и белье, вернулась обратно. Сегодня в качестве ночной молитвы мне следовало по настоянию отца прочесть молитву Петра Студийского к Пресвятой Богородице. Все молитвы из домашнего молитвенника я знала наизусть. Перед молитвой перекрестившись, я наполнила маслом и зажгла лампадку, встала на колени и уже хотела начать молиться. В это время Борис Сергеевич отложил книгу и сел на кровать.
– Мне, наверное, нужно выйти? Я буду тебе мешать…, – нерешительно спросил он.
– Вы мне не мешаете, – ответила я, опустила голову и принялась