Мне крепко заломили руки. Матросы гурьбой шли за мной. На-
верное, проснулась вся команда. Боцман цыкнул на них, – зеваки
нехотя отступили.
Меня привели к капитану.
В его каюте изысканная корабельная чистота и порядок. Резкий
свет яркой фарфоровой люстры и блеск больших, ёмких зеркал на
мгновение ослепили.
Посыпались вопросы: «Кто такой? Как попал на пароход?».
Я вздохнул:
– Ничего сейчас не скажу.
Все в каюте затихли.
– Почему ты не хочешь говорить?.. – сдержанно спросил капитан.
– Дайте пить…
– Водки? Вина?
– Воды…– прохрипел я.
Капитан шагнул к большому буфету красного дерева, вынул отту-
да бутылку боржоми, откупорил и стал медленно наливать в тяжё-
лый хрустальный стакан. Я лихорадочно следил, чтобы он не про-
лил ни капли. У меня всё тело тряслось. Я не верил, что мне дадут
хоть глоток.
И когда капитан протянул стакан, я схватил тот обеими руками.
Выпил залпом, с обморочным азартом.
– Не спеши, успокойся, – сказал капитан. – Ещё хочешь?
– Ох, как хочу! – вскрикнул я.
Я выпил три бутылки прекрасного горного боржоми.
– Теперь сможешь говорить?
– На любой вопрос отвечу! – взбодрёно выдохнул я.
– Ладно, потом… – смягчился капитан. – А сейчас ступай, отмойся.
На тебя страшно смотреть! Живой чёрт! Слесарь перепугался так,
что до сих пор не может прийти в себя!
В душ меня сопроводили механик и боцман.
– Глядите, чтобы за борт не прыгнул! – строго крикнул им вслед
капитан.
Меня цепко взяли за руки. И снова за нами увязались матросы. Кое-
кого из любопытных я «знал» – видел у того самого бачка в дырку.
Когда они подступили к нам слишком близко, боцман разбросал
их как щенят.
– Ты куришь?.. – спросил по дороге механик.
– Курю, – сказал я, – но у меня угостить нечем.
– Я не в том смысле, – усмехнулся он и протянул пачку «Беломора». –
Между прочим, я тоже сидел в тюрьме… Так что ты меня не бойся
и скажи откровенно, кто тебя посадил к нам на пароход? Доверься:
так будет лучше для всех нас.
Я прикурил и после первой же затяжки всё в голове у меня поехало-
понеслось. Чувствую, ноги не держат. Я упал.
Меня подняли.
– Ничего страшного… – усмехнулся механик. – Это бывает. Ну,
мойся от души!
И я помылся и постирал своё бельё жидким зелёным мылом, кото-
рого в душевой оказалось более чем достаточно.
ПРОСИМ ЗАДЕРЖАТЬ
Мне дали новую льняную матросскую робу. Я аккуратно надел
её, и мы снова направились к капитанской каюте. На этот раз про-
вожатые уже не держали меня за руки, шли рядом. Наверное, я
стал более-менее похож на человека. Хотя было бы неплохо ко
всему, скажем, и побриться. Я оброс, глаза ввалились, волосы
взлохмачены.
При