Что ещё надо для счастья?
– У тебя лицо интеллектуалки, – говорила Лиз, когда Марша делилась с ней своими проблемами. – Чем оно тебя не устраивает, не понимаю?
Марша всегда злилась, когда мать говорила с ней так, как разговаривают с дурочками. Можно подумать, интеллект – это то, что нужно парням! Да, у неё высокий рост и красивые стройные ноги, и они на порядок лучше, чем у Лиз. Но хоть у Лиз нет и никогда не было ни высокого роста, ни таких стройных ног, мужчины от неё без ума. Мать Марши по сей день окружена поклонниками и многим из них позволяет гораздо больше, чем положено замужней леди, если верить намёкам обожающей сплетничать Скинни, конечно.
Ко всему прочему Марше казалось, что парни при знакомстве с ней смотрят лишь на банковские счета и связи её отца, не забывая при этом отметить её маленькую грудь и плосковатую мальчишескую задницу.
Может, поэтому у Марши мало поклонников?
Скинни уверяла, что нет и всё дело в её гордыне.
– Ты гордячка, Марш. А парням по душе простые девушки, без фокусов, – говорила Скинни. – Будь проще, и все потянутся к тебе.
– Проще – в смысле доступнее? – ехидничала Марша, в душе умирая от зависти к необременённости Скинни столь отягощающими жизнь Марши досадностями.
– Конечно, – хлопая накрашенными частоколами ресниц, говорила Скинни. – Доступность – тоже достоинство. Главное – уметь её дозировать.
– Я не умею, – честно отвечала Марша.
II
Если бы все они, включая болтушку Скинни, знали, как плохи их финансовые дела, они были бы снисходительнее и к рефлексиям Марши, и к её недоступности. Ведь Эндрю Маклинни был практически банкротом, и этот факт удавалось скрывать со всё возрастающим трудом.
Во время учёбы сначала в колледже, потом в университете у Марши не было времени заниматься собой. Купленные на распродажах скучные кофты, простые туфли, хвост из светлых тонких волос, никакой косметики и, главное, никаких попыток к сближению с противоположным полом – вряд ли такая девушка могла нравиться парням.
Она и не нравилась. Пришлось чуть ли не насильно лишиться девственности во время экскурсии их университетской группы в Вашингтон, где, подталкиваемая Скинни, Марша затащила к себе в номер одного из однокурсников, долговязого Джоша Ли, бывшего единственным существом мужского пола, уделявшим ей внимание.
Скинни сказала тогда, что Марша не имеет права игнорировать объективную очевидность и просто обязана воспользоваться предлагаемым небесами шансом, если она хочет когда-нибудь, и желательно в этой жизни, расстаться с опостылевшей девственностью.
В номере они выпили вдвоём бутылку виски, показавшегося Марше отвратительным настолько, что она не прикасалась к нему позже в течение многих лет, и завалились в постель.
III
Лишение девственности не принесло