Бразилис. Мария Фариса

молитв и выдохов. Золотые колонны, лозой и цветами увитые, ниши с второстепенными персонажами, а наверху она, которая тоже должна быть второстепенной, но стала главною, сначала архангелом, потом людьми выбранная. Только есть в ней что-то такое, отчего хочется не преклонить колени, а поздороваться. Та Богородица была не божественная, не идеальная, а настоящая, как девочка, у которой четверть часа назад я спросила дорогу на улице. Да и ребенок у неё на руках совсем не тот, с кого позади, в левой капелле, стекает кровь рубиновая. Тот скорбный, острый, а этот – радостный, пухлый танцующий.

      Туристы приходили и уходили, подгоняемые расписанием, а я всё разглядывала Деву и её отпрыска, не подходящих ни под какой канон, удивительных.

      Приблизилась пожилая пара с экскурсоводом. При взгляде на Мадонну у стариков преобразились лица. Гид встал на шаг позади, начал рассказывать вкрадчиво:

      – Эту статую сделал наш байянский скульптор Кабра. Эпохи барокко один из ярчайших представителей. Говорят, моделью для этой статуи была Исабель Гарсия Д’Авила, дочь землевладельца важного. Её отец, по слухам, был королевским сыном незаконнорожденным. Наш Кабра познакомился с Исабель, когда Гарсия Д’Авила нанял скульптора, чтобы сделать несколько статуй для церкви на своей плантации. Предположительно у Исабель был роман с Каброй, а младенец на руках у Богоматери – их ребёночек.

      Экскурсовод достал лазерную указку. На лице маленького Иисуса появилась красная точка.

      – Посмотрите на эти африканские ноздри, на полные губы мальчика.

      Мужчина нацелил на младенца фотоаппарат.

      – Невероятно.

      – Что вы сказали?

      – Это невероятно: как внучка короля могла иметь связь с простым скульптором, да к тому же чёрным? В те времена это было непозволительно.

      – Возможно, этот ребёнок лишь плод фантазии скульптора. Кабра воображал, каким он мог бы у них с Исабель получиться, понимаете?

      Пара туристов и гид пошли к выходу. Их голоса делались тише и тише. А с моего языка горошиной скатилось:

      – Исабель Гарсия Д’Авила.

      Это имя взволновало меня, как загадочные рукопись и статуэтка взволновали Фосетта.

      5

      Зашла в ресторан напротив церкви, чтобы кофе помог упорядочить мысли. Пока гудела кофемашина, проверила почту. Письмо от начальницы, большими буквами в теме «СРОЧНО». Открываю: «Прилетай немедленно. Уволились две сотрудницы. Если не вернёшься к понедельнику…»

      Выключила телефон.

      – Только этого не хватало.

      Закрыла лицо ладонями.

      Негритянка мыла пол пенной водой с запахом лаванды и что-то под нос мурлыкала. На стойке лежали газеты. Одни покрыты жирными пятнами, другие – чистые. «Сколько сил, потраченных впустую», – подумала я о неудачливых журналистах газет нетронутых и невольно вспомнила себя в офисе. Те, кто садился на стул напротив, просили меня помочь им с отдыхом. Две экскурсии в неделю – чтобы не заскучать. Разгадывать